Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
– Сегодня время обеда у меня, Реваз Автандилович, уже занято, но мы могли бы вместе поужинать! Давайте, встретимся сегодня вечерком.
– И дождавшись утвердительного кивка головой, сделанный стариком Мовсаром, я чуть ли не в припрыжку помчался далее по коридору к лифтам.
Спустившись в лобби гостиницы, я сразу же обратил внимание на большое столпотворение в нем журналистской братии, фотографов, корреспондентов, репортеров и съемочных групп. Вся эта братия чего-то требовала, из-за чего в лобби стоял громкий шум с отдельными требовательными выкриками. Охранники были по горло заняты необычной для себя работой. Они всех этих журналистов, мечущихся по лобби, пытались согнать в одну толпу, а эту толпу отогнать в один из дальних углов гостиничного лобби,
Сейчас гостиничные охранники были по горло заняты делом, наведением общественного порядка в самой гостинице. Их командира Виктора Путилина пока еще нигде не было видно, поэтому я спокойно прошел через служебный выход из гостиницы, и на Неглиной улице.
Октябрь на удивление баловал нас своей далеко не осенней погодой, по-прежнему, на улице было тепло, а воздух в городе особо не прогревался. Было чуть-чуть прохладно. Полной грудью вдохнув в себя эту прохладу, мне стало приятно и хорошо, я зашагал по асфальту своего любимого города, снова став простым москвичом. Именно в тот момент я решил своего Форда Мондео не брать с парковки, а пешком пройтись по городским улицам!
Словом, я пошел, как обычно в русских народных сказках говорилось, куда глаза глядят.
Таким образом, сначала я прошел мимо Малого театра, затем мимо Большого театра, вышел к зданию Государственной Думы! Шел себя, посматривал вокруг себя, москвичи практически не изменились, они остались такими же, какими были и пять лет, и десять лет тому назад.
Мимо здания Госдумы я проходил в тот момент, когда заседания в Думе не проводились, сегодня была суббота. Но к ее зданию на Моховой улице один за другим подкатывали черные лимузины, подвозя депутатов, верных слуг народа! Когда я проходил мимо здания Госдумы, то ни один из депутатов даже не повернул головы в мою сторону. Постовой же милиционер попытался меня шугануть, негромко приказав:
– Эй, парень, давай шагай быстрей, проходи мимо! Тебе здесь не стоит задерживаться!
Не понятно, что милиционер под этими словами имел ввиду, то ли всем простым людям теперь нельзя было даже останавливаться перед главным входом в здание Госдумы, то ли я в своей одежде выглядел слишком уж опасно или легкомысленно?! Я не обратил внимания на этот невежливый окрик постового милиционера и, ни на миллиметр не ускоряя шага, прошел мимо здания Думы. Затем повернул направо, раньше эта улица считалась главной улицей Москвы и называлась улицей Максима Горького. Поднялся вверх по улице, зашел в первое же кафе "Кофе Хаус" расположенное на этой же стороне улицы. Мне захотелось попить кофейку, съесть порцию мороженного. Поданный капучино оказался не очень-то хорошим, он был приготовлен из пережженного кофе, но вот мороженное оказалось именно таким, которого мне так захотелось!
Да, забыл вам сказать об одной небольшой вещице, в этом "Кофе Хаусе" я должен был встретиться с одним человеком, депутатом, который попросил меня о встрече, так как хотел мне рассказать одну очень интересную историю. Эта история, по его словам, могла бы мне помочь в поисках людей, виновных в моих и Володи Тимакова несчастиях! Я решил встретиться с этим депутатом, выслушать его рассказ. По дороге на встречу немного поработал над своим лицом, изменяя свою личину, таким образом, чтобы я на краткое мгновение снова стал бы майором Марком Ганеевым.
Наша встреча была назначена на десять часов утра, но депутат меня заранее меня предупредил о том, что может немного задержаться с приходом. Сегодня было последним днем его пребыванием в Москве, поэтому у него было много дел в Госдуме, уже вечером он вылетал в Вашингтон, где мог надолго задержаться. Завершая телефонный разговор, он сказал, что обязательно придет на встречу со мной, так как у него дело, не требующее отлагательства!
В кафе я сел таким образом, чтобы в поле моего зрения находился бы вход в кафе, а также стойка с тортами и пирожными, где официанты, работавшие в этом кафе, получали свои заказы, а затем разносили их по столикам. Словом, сидя за этим столиком, я имел возможность наблюдать за тем, как один из официантов этого кафе, совсем молодой парнишка, изредка на меня посматривая, брал в руки свой мобильник, набирал номер и тихо начинал нашептывать в микрофон телефона:
– Он, по-прежнему, сэр, сидит за своим столиком, явно кого-то ожидает! ... Обязательно перезвоню, сэр! ... Тотчас же сообщу, если кто-нибудь к нему придет!
Самое интересное в этом молодом официанте заключалось то, что он, этот кавказский паренек, на своем мобильнике набирал номер телефона не штаба своей московской диаспоры, не московской милиции, даже не номер телефона такого родного и близкого, как российский ФСБ, а всего лишь американского посольства в Москве. Сейчас он разговаривал с неким господином Робертом Мэнсфилдом. Этот ничем не примечательный господин был всего лишь заместителем начальника политического отдела американского посольства. И честно говоря, всего лишь два дня тому назад я узнал о его существовании, а также о том, что он является действующим агентом военно-морской разведки США, даже имел звание коммандера.
Меня сильно удивило то обстоятельство, что это государство еще помнило о существовании некого советского гражданина Марка Ганеева. Неужели оно оказалось таким злопамятным, что всерьез восприняло мое случайное появление в компании с фотоаппаратом у борта авианосца "Нимиц", только что вернувшегося с боевого задания в Индийском океане на отдых в Сиэтл! Или почему это государство не поверило мне в том, что у меня было настоящее расстройство желудка, когда я каких-то полчаса провел в кустах, неподалеку от завода Боинг, производящего крылатые корабельные ракеты. Правда, когда полиция меня проверяла на наличие туалетной бумаги, то ее не оказалось в моих карманах, но вот фотоаппарат они почему-то нашли, тут против правды не попрешь!
В этот момент через витрину кафе я увидел знакомого мне депутата, проходившего по улице. Увидев вывеску "Кофе Хаус", он тут же свернул, явно направляясь ко входу в кафе.
Я же тем временем попытался своей магией заставить того болтливого паренька-официанта забыть о своем существовании, и как бы ему посоветовал, свое внимание перенести на одну очень симпатичную девочку, которая, как и он работала официанткой в утренней смене вместе с этим Плохишом. Девчонка была настоящей прелестью с ярко-рыжими волосами, сметано-белой кожей и красными конопушечками на щечках. Если бы у меня не было бы Веруни, то я обязательно постарался бы познакомиться с этой рыжеволосой красавицей! Вскоре они оба занялись флиртовать друг с другом, играя в любовь, они успевали принимать и выполняли заказы посетителей кафе. Умудряясь при этом, при встречах не переставать болтать между собой обо всем на свете.
В этот момент мой знакомый депутат тяжело опустился на свободный стул, стоявший рядом с моим столиком. Поднятием руки, он подозвал к себе официанта, заказал кофе "американо" с молоком. Затем он посмотрел на меня, машинально самому себе кивнул головой. Видимо, полученное описание моей внешности совпало с оригиналом. Без предварительного вступления депутат начал говорить:
– Я попросил встречи с тобой по одной причине, Марк! Мне хочется помочь одному человеку, попавшему в беду! Если бы его не подставили бы, если бы ему оставили бы возможность работать так, как он работал, то сегодня бы у нас был бы еще один очень богатый человек. Я бы сказал, что он был бы богаче и более влиятельным человеком, чем сам Ходорковский! Этого человека зовут Владимир, его фамилию я изменил, но если ты хорошо знаешь историю России начала переходного периода, после того, как неожиданно рухнул Советский Союз, то этого человека ты сразу узнаешь. Сейчас он находится в эмиграции в США, имеет свою компанию, пытается заново построить свою жизнь!
– Сказал депутат Госдумы из Питера, он тут же замолк, ожидая моего утвердительного кивка головой и, когда же ему принесут заказанного кофе.