Марк Твен
Шрифт:
Марк Твен пишет именно такие книги для детей: смелые по мысли, простые по структуре, сложные по задачам автора, безудержно увлекательные, яркие и обязательно веселые. Благодаря этим качествам «Приключения Тома Сойера» и другие детские романы Марка Твена интересны и детям и взрослым.
С подкупающей безыскусственностью рассказывая о жизни, приключениях и переживаниях мальчиков, оставаясь правдивым и простым в раскрытии детской психологии, Марк Твен создает реалистическую картину той действительности, которая окружает его маленьких героев.
Поэзия чистоты детских чувств и мальчишеского непокорства имеет для него социальный смысл. В мире, им описанном, лишь в детском и отроческом возрасте человек сохраняет цельность и чистоту души, свежесть и непосредственность чувств, которые тускнеют и уродуются у взрослых.
«Том Сойер» — не автобиографическая книга, но в ней очень много непосредственных впечатлений детства, реальных фактов собственной
254
Позже было установлено: ими были сам автор, его школьный товарищ Уилл Боуэн и мальчуган из Шоунитауна, штат Иллинойс. Этот бойкий веселый двенадцатилетний мальчик рассказывал Твену о своих школьных проделках; звали его Томас Сойер Спиви. Много лет спустя Спиви встречался с Твеном в Нью-Йорке, в отеле «Уолдорф Астория». Спиви был фермером, пытался писать романы. Умер он в 1938 году. Каждый из остальных персонажей романа также имел определенного прототипа. Гек Финн — Тома Блэнкеншипа из Ганнибала; его отец и индеец Джо — ганнибальских горожан; Бекки Тэчер в романе — Лора Гаукинс в жизни; судья Тэчер — отец Лоры; Сид — родной брат писателя, Генри Клеменс, погибший при взрыве парохода «Пенсильвания»; кузина Мэри — сестра Твена Памела; тетя Полли — мать писателя, Джейн Клеменс; негр Джим списан с «дяди Дэна» — раба на плантациях Джона Куорлза — дяди писателя. Лора Гаукинс дожила до преклонных лет; в 1902 году вместе с другим школьным товарищем Марка Твена, Джоном Бриггсом (Джо Гарпер в романе), приветствовала Марка Твена, когда он приехал в Ганнибал для получения ученой степени от Миссурийского университета. За два года до смерти Твена Лора Гаукинс посетила писателя в его доме «Стормфилд» в Реддинге.
Все ситуации, приключения в романе, по свидетельству самого автора, имели место в реальной жизни (за исключением истории с найденным сокровищем и смерти индейца Джо) [255] .
Марк Твен рисует в романе застойную жизнь провинциального городка Сент-Питерсберга в комических тонах. Малейшее событие повергает весь город в неописуемое волнение, которое объясняется чаще всего отсутствием каких-либо иных, более значительных интересов.
В этой атмосфере живут и действуют герои романа — Том Сойер и его друг Гекльберри Финн.
255
Помимо реальных фактов жизни, в создании романа участвовала и литература. В этом отношении догадки, высказанные У. Блейером в книге «Родной американский юмор» (1942), небезынтересны. Блейер выясняет, что один из первых газетных рассказов Сэмюела Клеменса — «Денди, напугавший скваттера», напечатанный в «Carpet-bag» в мае 1852 года, появился в этом журнале одновременно с рассказом В. Р. Шиллабера о шалуне Айке Партингтоне и его тетушке миссис Партингтон. Позже Шиллабер выпустил книгу под названием «Жизнь и мысли миссис Партингтон». Сэмюел Клеменс — ученик-наборщик, с жадностью поглощавший книги, — мог читать и рассказ Шиллабера в журнале, и отдельное издание книги. У. Блейер устанавливает, что портрет тети Полли во мнгом походит на портрет миссис Партингтон. Даже один из рисунков книги Шиллабера, изображающий миссис Партингтон, был помещен в первом издании «Тома Сойера» на стр. 274. Подобно тете Полли, миссис Партингтон — вдова, воспитывает племянника и пичкает его патентованными лекарствами. Обе женщины — кальвинистки и считают своим долгом спасать племянников от греховных шалостей. Говоря о мягкосердечии кузины Мэри в «Томе Сойере», Марк Твен употребляет такую характеристику: «она могла утопить котят, нагрев предварительно воду». В книге Шиллабера тетя Айка подогревает воду, чтобы утопить котят. «Было бы жестоко, — говорит она, — бросить их в холодную воду». Из наблюдений У. Блейера можно сделать вывод, что черты ханжеского кальвинизма — типичные черты поведения женщин буржуазных и мелкобуржуазных кругов Новой Англии и Юга США. Тетей Полли могла быть и Джейн Клеменс, и миссис Партингтон, и сотни других женщин.
Самое существенное в облике обоих мальчиков — это страстная, неукротимая жажда жить вольно, интересно, красочно — так, чтобы дух захватывало, чтобы все знакомые мальчики изнывали от зависти, а взрослые остолбенели бы от удивления, — жить так, чтобы «мертвая рука обычая» не могла сковать своим леденящим холодом и не сделала бы из них «хороших мальчиков», то есть ходячих манекенов. Органически — бессознательно и сознательно — дети упорно и настойчиво борются
Противовесом этому застою ума и чувства является природа во всей ее красе и естественности; самыми поэтическими страницами романа являются те, где описано раннее утро на острове, игры детей на отмели, гроза в лесу.
Широким фоном для всех событий в книге является могучая река с ее свободными просторами, лес с его романтикой «разбойничьей» жизни, пещера с ее красотой и страхами, природа — ласковая, манящая, таинственная и грозная (природа всегда гневается, если у героя романа совесть нечиста).
У автора к природе самое любовное отношение. Она изображена великой чародейкой, врачевательницей, мудрой и справедливой. Том Сойер с «разбитым сердцем» уходит в лес и, разыграв там сцену из Робин Гуда, возвращается исцеленный.
«Мальчики оделись, спрятали оружие и пошли, сожалея, что разбойники перевелись, и недоумевая, чем современная цивилизация может возместить их утрату?» Автор не может отказать себе в удовольствии провести дерзкую параллель между благами природы и «дарами» буржуазной цивилизации. «Они говорили, что предпочли бы пробыть разбойниками в Шервудском лесу один год, чем президентами Соединенных Штатов всю свою жизнь».
То, что ценится в Сент-Питерсберге взрослыми, вызывает пренебрежение у детей, ибо мир взрослых наполнен условностями, их мнения определяются расчетом, тщеславием, страхом перед общественным мнением, детское же сознание свободно от них.
Твен едко смеется над буржуазной «цивилизацией», признанными общественными и религиозными авторитетами, подвергает критическому рассмотрению «незыблемые» законы провинциального быта.
Одна из величайших условностей жизни взрослых людей — религия. Как по-мальчишески беспощадно с ней разделывается Том Сойер! Его детский ум свободен от трепетного уважения обрядности, религиозных атрибутов, общепризнанных канонов. Церковная служба наводит на него лишь одуряющую скуку. Проделка с пуделем, который поднял невообразимую возню в церкви во время воскресной службы, — превосходный контраст к чопорной церковной обрядности. Кроме того, эта комическая сцена прекрасно раскрывает психологию взрослых молящихся: все присутствующие в церкви были очень рады неожиданному развлечению, их лица покраснели от усилий удержать смех. Смотреть на пуделя, тщетно старающегося достать собственный хвост, куда веселее, нежели слушать изнуряющую проповедь пастора. Ребяческая проделка дает Твену возможность показать, что хождение в церковь лишь дань «общепринятому», а проповеди — убийственная скука. «Все вздохнули с облегчением, когда эта пытка кончилась и пастор сказал «аминь», — заканчивает автор.
Сцена эта — образец художественного мастерства Твена-реалиста. В ней столько движения, веселья, выразительности и художественного лаконизма, что она так и просится на полотно живописца. На какое-то краткое мгновение Твен сумел представить «молящихся» без мины благочестия, которая обязательна во время церковной службы. При этом писатель раскрыл многое — нравы, вкусы, отношение к религии и религиозной обрядности со стороны американца. Такими, как у Твена, могли бы быть «молящиеся» в народной юмореске; такой рассказ вызвал бы раскатистый хохот у плотовщиков на реке Миссисипи или у горняков Невады. Это типичнейшая «проделка» в народном вкусе, когда жук, пудель и лукавый мальчишка привлекают всеобщее внимание, а на долю проповедника не остается ничего. Твен сказал здесь самое главное: американец относится к религии и религиозной обрядности, как к привычному ярму — терпит его, но не любит, а при случае раскрывает это в беспощадном юморе.
Так же легко, без нарочитости, дидактизма и излишнего пафоса, Твен-юморист подвергает критике и мертвящую систему школьного обучения: зубрежку, отупляющую рутину, розги, побои, тупой формализм. Школа не калечит душу Тома Сойера только потому, что мальчик живет другими захватывающими интересами.
Хотя повествование о школьных невзгодах Тома Сойера идет в тонах мягкого юмора, школа для него — «тюрьма и кандалы», а время от воскресенья до воскресенья — «неделя мучений». Автор употребляет выражение «замученные и задерганные мальчики», «отупевшие дети».
В «Позолоченном веке» Твен так описывает школу, в которой учились юные Гаукинсы: «Заведение, где нежное, юное поколение ежедневно в течение восьми или десяти часов зубрило наизусть уйму всякого непонятного вздора из книг и отвечало заученное слово в слово, как попугаи, — так что законченное образование состояло единственно в приобретении постоянной головной боли и в уменье читать не останавливаясь, не понимая прочитанного».
Сам Марк Твен в детстве учился именно в такой школе в Ганнибале, «у миссис Хор на Мейн-стрит».