Марки королевы Виктории
Шрифт:
– Да, – согласился Мелвилл, – как-то нереально. С другой стороны… Помнится, однажды я заметил своим коллегам, что один или два парня из наших клиентов с радостью продадут родную мать только для того, чтобы заполучить понравившуюся марку. Среди филателистов столько же людских типов и характеров, сколько и в любом другом человеческом сообществе, главный инспектор. И среди них, разумеется, встречаются одержимые люди; для них коллекционирование становится чем-то вроде навязчивой идеи и приобретает характер неодолимого влечения. Меня лично пугает их нездоровое стремление раздобыть любой ценой редкий вариант той или иной марки, марку с редким
– Но из всех коллекционеров, интересующихся канадским пакетом, мистер Старлинг представляется одним из наиболее заинтересованных, не так ли? – вступила в разговор Кэти. – Если его тема «Шалонские головки», то самая первая марка этого типа, к тому же наклеенная на конверт, надписанный и отосланный по почте человеком, разработавшим ее эскиз, должна казаться ему прямо-таки культовым предметом, верно?
– Смутный объект желания, – пробормотал Брок. – Да, Кэти. В этом вы абсолютно правы.
Рекомендованный Мелвиллом эксперт по подделкам в области филателии доктор Уэверли прибыл в полицейское управление вскоре после десяти утра и почти сразу погрузился в беседу профессионального характера с Бертом Фридманом и Леоном Десаи. Уэверли оказался стройным долговязым парнем в очках в тонкой металлической оправе и с длинными волосами, то и дело спадавшими ему на лоб. Он производил впечатление преуспевающего молодого ученого и тем самым резко отличался от приземистого и короткопалого, чем-то напоминавшего судового механика Берта Фридмана. Несмотря на это, оба эксперта быстро пришли к взаимопониманию и принялись с равным энтузиазмом обсуждать технические проблемы, касавшиеся изготовления достоверной копии канадского пакета.
Через некоторое время Брок спросил, как идут дела.
Уэверли не задержался с ответом.
– Время… – сказал он, пощипывая переносицу своего длинного тонкого носа, – время – вот ваша главная проблема. Доску для печатания изготовил в середине девятнадцатого века мастер по имени Альфред Джонс, использовавший технику глубокой гравировки по металлу. Сейчас метод почти не применяется. Прежде всего из-за необходимого ювелирного искусства и большой точности, по причине чего на изготовление одного такого образца может уйти несколько недель. Проделать аналогичную работу в течение двадцати четырех часов не представляется возможным.
– Существуют ли более быстрые методы для получения сходного результата?
– Именно это мы сейчас и обсуждали, – сказал Фридман; в его блестящих глазах читалась овладевшая им творческая фантазия. – При методе глубокой гравировки матрицы красочный слой на отпечатке приобретает выраженный рельеф, легко обнаруживающийся при помощи самой обыкновенной лупы. Полагаю, мы могли бы добиться аналогичного эффекта, использовав определенный тип краски. Но для начала я должен исследовать оригинал с помощью электронного микроскопа в химическом отделе нашего подразделения, в связи с чем мистер Мелвилл испытывает вполне понятные сомнения.
Мелвилл и в самом деле имел озабоченный вид.
– Значит, мы должны забрать марку с выставки лотов в нашем холле, а ведь к нам приезжает множество людей только для того, чтобы на нее взглянуть. К тому же у нас могут возникнуть проблемы со страховщиками. Кроме того, нам необходимо получить разрешение владельцев.
– Полагаю, мы должны сделать все возможное, – сказал Брок.
– Разумеется.
– Как бы то ни было, надо сфотографировать оригинал, мистер Мелвилл, – сказал Фридман. – А для этого нам в любом случае придется отвезти марку на пару часов в Ламбет, так как иначе это сделать невозможно.
– Хорошо уже то, – сказал Уэверли, – что с бумагой проблем не будет. Марка отпечатана на так называемой бумаге «верже», имеющей совершенно определенную фактуру, но у меня образцы такой бумаги есть. По счастью, водяные знаки на марки и конверты в те годы не ставились. Что же касается красок – это отдельная проблема…
Воспользовавшись случаем, мистер Уэверли прочитал собравшимся коротенькую лекцию о красках, использующихся при печатании марок, уделив повышенное внимание стойким и нестойким красителям, а также поведал о способах изготовления клеящего состава с основой в виде картофельного крахмала. В заключение он произнес несколько фраз о методах искусственного старения красителей и бумаги. Фридман слушал как завороженный.
– Ну а теперь, – сказал Брок, – пора приступать к делу. Нам необходимо иметь средство, позволяющее найти выход из создавшегося положения даже в том случае, если Сэмми не удастся приобрести канадский пакет на аукционе. Скажите, что вам нужно, Берт, и я подпишу любое ваше требование. А вы что скажете, доктор Уэверли? Вы сможете уделить нам еще какое-то время?
– Разве я могу упустить такой случай, главный инспектор? Подделки – это моя область. И мне ужасно любопытно, получится ли у нас что-нибудь в конце концов.
– Благодарю. В таком случае попрошу вас приглядывать за Бертом. По-моему, идея изготовления подделки вызывает у него нездоровое возбуждение.
Фридман хихикнул.
– Вот на чем можно деньги делать, Брок. Как вы, Тим, расцените, если мы изготовим не одну, а несколько копий? Скажем, по одной для каждого из присутствующих? – В предвкушении интересной работы он энергично потер ладонью свою лысину.
5
Аукцион
– Сейчас в Кэмден-Тауне, в маленьком кинотеатре с названием «Голливуд», проходит фестиваль бразильских фильмов, – сказал Брок, задержав внимание на одной из страниц информационного бюллетеня, рассказывавшего о демонстрации иностранных фильмов в лондонских кинотеатрах. – В этом «Голливуде» ее хорошо знают. Она регулярно посещала это заведение. Но мы не можем найти никого, кто видел бы ее там на прошлой неделе. Мы также проверяем все кафе и рестораны между Кейнонбери и Кэмден-Тауном. Что еще? Наши люди, кроме того, заглядывают в книжные магазины, где продают книги по киноискусству, в лавочки, торгующие видеофильмами, парикмахерские по соседству, бутики, где выставляется на продажу белье «Ла Перла». Они также ищут следы ее кредитной карточки… Пока безрезультатно. А у вас какие новости, Брен?
– Ничего интересного – как и у всех остальных. Мы следим за Марти и Барни Келлерами со второй половины пятницы, но у нас нет никаких данных, которые позволили бы предположить, что они как-то замешаны в этом деле.
– Вообще ничего?
– Ни единой зацепки. – Брен поморщился, как от зубной боли. – Более того, Брок…
– Слушаю вас…
– Честно говоря, Марти Келлер меньше всего похож на человека, способного что-то замышлять…
– Что, собственно, вы хотите этим сказать?