Маркус Вольф
Шрифт:
В западноберлинской полиции пошли разговоры о пьянстве Курраса. Летом 1971 года его обнаружили в парке на скамейке пьяным, а в портфеле — нож и табельный пистолет, хотя ему запретили ношение оружия. Его отстранили от службы. Потом вновь восстановили. Когда он вышел в отставку в 1987 году в ранге старшего инспектора, полицейское управление вздохнуло с облегчением.
Куррас никогда не сожалел о том, что убил студента. В декабре 2007 года он казал журналисту:
— Ошибка? Да мне надо было не один раз выстрелить, а несколько…
Карл Хайнц Куррас часами слушал радио и пил. Гуляя, громогласно
А некоторые террористы, которые взялись за оружие из-за убийства Онезорга, потом, спасаясь от наказания, бежали в социалистическую ГДР!
В 1983 году молодая женщина по имени Ева обосновалась в небольшом городке-спутнике Дрездена. Ее устроили на работу в типографию «Дружба народов».
У Евы была крохотная зарплата, но она разъезжала на советской «Ладе» и сразу же получила однокомнатную квартиру. Удивленным соседкам Ева объяснила, что она почти что политэмигрантка — ей пришлось из-за симпатий к социализму покинуть ФРГ, где она родилась, и искать убежища в социалистической ГДР. Но кое-какие деньги на обзаведение она привезла из Западной Германии.
Осенью 1983 года Ева дала объявление в местной газете: «Ищу подругу для пеших прогулок с целью совместного проведения времени». На объявление, правильно истолковав его смысл, откликнулась ее ровесница Рената, злоупотреблявшая алкоголем и столь же равнодушная к мужчинам.
Позднее Рената расскажет:
— Мы любили друг друга в течение четырех лет, виделись почти каждый день, спали вместе.
Во имя любви Рената даже сумела ограничить себя в выпивке. Отпуск и выходные дни они проводили в экскурсиях, которые организовывала женская туристическая группа дрезденского комбината «Роботрон». Ева всех фотографировала, пленки они проявляли вместе с Ренатой в ее ванной комнате.
В подвале на железнодорожной станции в Дрездене находился тир «Общества содействия развитию спорта и техники». Рената занималась здесь стрельбой и однажды привела с собой Еву. Та стала постоянной посетительницей, получила членский билет спортивного общества, в который регулярно вклеивала марки об уплате членских взносов. Она стреляла из советской малокалиберной винтовки, но ее успехи были невелики.
Зато когда тренер дал Еве пистолет, то увидел, что она обращается с оружием так, словно не выпускала его из рук. Ей ничего не надо было показывать и объяснять. Тренер и не предполагал, что Ева так же умело владеет и другими видами оружия, например ручными противотанковыми гранатометами советского производства.
Счастье Ренаты и Евы оказалось недолгим.
Осенью 1985 года одной из сотрудниц типографии «Дружба народов» попался в руки экземпляр западногерманского журнала «Штерн» с фотографией разыскиваемой полицией террористки Инге Витт, которая как две капли воды была похожа на Еву.
Журнал передавали из рук в руки, чтобы познакомиться
По типографии поползли слухи: новенькая — на самом деле террористка из ФРГ. Это объясняло ее упорное нежелание фотографироваться вместе с товарищами по работе. «Ева» всё опровергала, и Рената верила своей подружке. Но окончательный удар их отношениям был нанесен ревностью. Прежняя, брошенная любовь Ренаты съездила в ФРГ и на плакате среди других разыскиваемых преступников узнала «Еву». На плакате была еще и фотография правого указательного пальца Инге Витт со шрамом.
Вернувшись домой, она пришла к Ренате, где застала ее вместе с Инге Витт, и спросила счастливую соперницу:
— У тебя есть шрам на правом указательном пальце?
Витт побелела как мел.
Бывшая подруга сказала Ренате:
— Ты живешь с убийцей!
Но Рената любила Инге Витт. Она выгнала из квартиры прежнюю любовницу. Ночью в постели Инге призналась Ренате: да, она убивала полицейских, но во время демонстраций, чтобы спасти товарищей от преследований, дубинок, слезоточивого газа и тюрьмы.
Инге Витт пришлось сменить квартиру. Она продала мебель, а цветной телевизор подарила своей подруге. В лесу они вместе сожгли пленки и снимки, на которых изображена Витт.
— Я перееду в Берлин, — обреченным тоном сказала Витт, — а оттуда в Йемен.
Она действительно покинула город. Рената продолжала получать от нее любовные письма, правда, без обратного адреса. 21 марта 1987 года, в день рождения Ренаты, Инге тайно ее навестила и принесла в подарок собственноручно связанный пуловер. Рената вспоминала:
— В тот день мы виделись и любили друг друга в последний раз.
Министерство государственной безопасности ГДР не отпустило Инге Витт в Йемен, а придумало ей новую биографию — она превратилась в «Еву Шнель», которая родилась в Москве. Ей поручили заниматься детскими лагерями отдыха на комбинате тяжелого машиностроения имени Карла Либкнехта в Магдебурге.
Но место, которое она заняла, было обещано другому человеку, и коллеги встретили Инге в штыки. Они с удивлением отметили, что новенькая позволяет себе командным тоном разговаривать с начальством, непонятным образом сразу же получила двухкомнатную квартиру и к ней немедленно явились мастера, чтобы привести квартиру в порядок. И она сменила четыре машины за два года, что уж вовсе было непостижимо для соседей.
Инге пыталась подружиться с коллегами. Она подрабатывала помощником осветителя в кабаре и доставала туда билеты для всего отдела. В порядке очередности мыла общую лестницу, но кое-как и сухой тряпкой, что еще больше раздражало соседей.