Мародеры Гора

Норман Джон

В конце концов, Свейн Синий Зуб повернулся к Ивару Раздвоенная Борода. Его лицо пылало гневом.

Высший жрец поднял над головой священное кольцо.

— Мирный закон Ярмарки, — проговорил Свейн Синий Зуб, — и закон моего дома охраняет тебя до конца Ярмарки. Я дал слово. И я его сдержу.

Из толпы раздались радостные крики, а Раздвоенная Борода заулыбался.

— Я знал, что так и будет, мой джарл, — сказал он.

Высший жрец рун опустил кольцо.

Надо сказать, что Свейн Синий Зуб вызвал у меня восхищение. Потому что сдержал данную клятву. И готов

был не отступить от своего слова даже в таких обстоятельствах, когда любой сторонний наблюдатель признал бы, что соблазн нарушить клятву был велик. Занимающий столь высокое положение джарл должен служить примером для всех жителей Торвальдсленда. И он благородно, хотя и без особого восторга, поступил так, как требовал долг.

— К завтрашней ночи, когда Ярмарка закроется, ты должен покинуть это место. Мое слово действует только на время Ярмарки, — сказал он.

— Если я не ошибаюсь, у тебя шесть моих талмитов, — напомнил Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб сердито на него посмотрел.

— Один — за плавание, — продолжал Раздвоенная Борода, — один — за лазание по мачте, один — за прыжки через пропасть; а еще за то, что я прошел по веслу, и два — за ловкость, проявленную мной во владении копьем.

Свейн Синий Зуб потерял дар речи.

— Всего получается шесть, — не унимался Раздвоенная Борода. — Еще ни разу за всю историю ярмарок не случалось ничего подобного.

Свейн Синий Зуб молча протянул Ивару талмиты, но тот смиренно наклонил голову.

И Свейн Синий Зуб, как Верховный джарл Торвальдсленда, повязал все шесть талмитов на голову Ивара Раздвоенная Борода.

Толпа ликовала. Я тоже радостно вопил вместе со всеми. Свейн Синий Зуб был, в некотором смысле, совсем неплохим человеком.

— К завтрашней ночи, — напомнил он Раздвоенной Бороде, — когда Ярмарка закроется, ты должен покинуть здешние края. Моя клятва действует, только пока не закроется Ярмарка.

— Ты сердишься на меня и готов посадить «под» солью, — сказал Ивар Раздвоенная Борода, — потому что я вне закона.

— Я сержусь на тебя и не пушу в мой дом, потому что ты самый большой негодяй и жулик в Торвальдсленде! — ответил Свейн Синий Зуб.

Я видел, что этот комплимент доставил огромное удовольствие Раздвоенной Бороде, который, будучи очень тщеславным человеком, страшно заботился о своей репутации.

— Однако, — продолжал Раздвоенная Борода, — я могу заплатить штраф, который ты сам на меня наложил, и снова стать полноправным гражданином Торвальдсленда.

— Это невозможно! — фыркнул Свейн Синий Зуб, а кое-кто из его людей расхохотался. — Ни один человек не может заплатить выкуп, который я тебе назначил.

— Ты ведь, наверное, слышал, — спросил на всякий случай Ивар Раздвоенная Борода, — о том, что Ченбар Морской Слин был освобожден из темницы Порт-Кара и о нападении на храм Кассау? — Он улыбнулся.

— Так это ты! — выкрикнул Свейн Синий Зуб.

Я заметил, что глаза у него алчно загорелись, и понял, что он истинный житель Торвальдсленда. У них у всех в крови жажда разбоя.

— Когда я назначал тебе штраф, — медленно начал он, — я сознательно

сделал его таким, что ни один человек не в состоянии его выплатить. Сотня стоунов золота, сапфиров Шенди столько, сколько весит взрослый мужчина и единственная дочь Торгарда из Скагнара.

— Могу ли я нанести тебе сегодня вечером визит в твоем зале? — спросил Раздвоенная Борода.

Свейн Синий Зуб изумленно на него посмотрел, а затем принялся теребить висящий на цепочке тяжелый зуб ханджерского кита.

Бера, его подруга, поднялась на ноги. Я понял, что она умеет быстро принимать решения.

— Приходи сегодня в наш зал, Победитель, — вымолвила она.

Свейн Синий Зуб не стал ей возражать. Спутница джарла сказала свое слово. Свободные женщины Севера наделены большой властью. Женщина джарла в северном варианте каиссы является гораздо более сильной фигурой, чем убара на Юге. И не в том дело, что ее власть меньше, просто она не признается так открыто.

Раздвоенная Борода посмотрел на Свейна, который по-прежнему теребил зуб ханджерского кита.

— Да, — сказал он, — приходи сегодня в мой зал… Победитель.

И снова в толпе раздались радостные крики. Свейн Синий Зуб, Верховный джарл Торвальдсленда, а за ним его подруга и приближенные покинули платформу, где проводилось награждение.

Нас отлично накормили в зале Свейна Синий Зуб.

Было много мяса тарска и боска, зажаренного на вертеле. Эль, который подавали за столом, оказался просто великолепным. Мед — сладок и крепок.

Дым от огня уходил через специальные отверстия в крыше. Освещали зал очаги, где готовилась еда, и факелы, закрепленные в кольцах на стенах. Тут и там к потолку на длинных цепях были подвешены лампы с горящим маслом тарлариона, которые могли опускать и поднимать по желанию присутствующих. Кое-где на разной высоте были расставлены плошки с маслом, в котором плавали зажженные фитили. Чаще всего такие лампы используются в личных покоях, а не в больших помещениях. Кстати, земляной пол, как это принято в Торвальдсленде, несмотря на богатое убранство зала, был устлан тростником. Когда Раздвоенная Борода, я и его люди, нагруженные подношениями, вошли в зал, нас отвели в боковое помещение, где мы могли помыться перед пиром. В этой комнате имелось окно, что редко встречается в залах северян. Я приложил руку и надавил, оказалось, что это не стекло, а какая-то прозрачная ткань.

— Что это такое? — спросил я у Раздвоенной Бороды.

— Высушенная послеродовая пленка зародыша боска, — ответил он. — Она продержится несколько месяцев, даже если ее будет поливать дождь.

Выглянув в окно, я увидел частокол, окружавший дом Свейна Синий Зуб. Внутри я заметил множество строений, мастерских и складов, даже ледник; а в центре, естественно, располагался сам зал, неуклюжий северный дворец с высокой крышей, дом Свейна Синий Зуб. На частоколе я разглядел стражников и переходы, освещенные лунами Гора. Вдалеке лунный свет отражался от снежных вершин Торвальдсберга, где, как утверждали легенды, спал Торвальд, который непременно проснется, когда в нем возникнет нужда.