Мародёры, Ансуз Александр

Мародёры

на обложку

Ансуз Александр

Шрифт:

– Нет, – ответил ей Саша. – В долг брать не буду. Я в банке снял три тысячи, у меня было отложено.

– Ну, как знаешь, если что, у меня есть.

– Спасибо, – ответил ей Саша и, написав рапорт на материальную помощь, отдал ей. Потом он пошел к начальнику МОБа подписывать свой рапорт. Тот, не глядя, подписал его, так как всегда был согласен с мнением непосредственного руководителя подчиненного. После этого Асов пошел к начальнику отдела, который всегда подписывал такие рапорта по такой же схеме. Пока Саша стоял в коридоре перед кабинетом начальника, оттуда вышла Эльвира Петровна и отдала ему подписанный рапорт на материальную помощь:

– Иди в кассу, – сказал она ему. Саша получил свой дополнительный отпуск и одну материальную помощь. Не знал только Асов, что получил он одну из двух ежегодных материальных помощей, которые выплачивались дополнительно к денежному окладу, а материальную помощь по смерти родственника ему так и не выплатили. Эта материальная помощь исправно финансировались из министерства, и за Асова ее получил начальник отдела или один из его заместителей.

В военкомате, где отец получал пенсию, Асову оформили единовременное пособие для компенсации похорон, а Рафиде в выплатах отказали. Причем даже отказались у нее принимать какие-либо заявления, потребовав справку из ЖКО о том, что она проживала с мужем. Такой справки быть не могло, потому что они не успели прописаться по одному адресу. Просто ее деньги тоже попытался кто-то присвоить. Оскорбленная Рафида

со слезами ушла из военкомата, но Саша ее остановил. Как юрист, хоть и уголовного профиля, он ей сказал:

– Никто не имеет права отказаться принимать заявления. В крайнем случае, их обязаны официально отклонить.

Услышав это, сотрудница военкомата истерично вскрикнула:

– Вот еще. Это вы, значит, мои решения будете обжаловать в суде? Нет уж.

– Конечно, – уверенно ответил Асов, зная, что никогда нельзя пенять на безликую систему, а нужно искать решение проблемы в конкретном лице. – Лично ваши действия.

Испугавшись, сотрудница выдала Асову бланк заявления в военкомат на пособия, лишь бы он ушел. Однако Саша, выцедив из «пиратских» баз данных необходимые приказы МО РФ и федеральные законы, опираясь на понятие юридической силы документов, от имени Рафиды составил заявление с приложением необходимых документов и по почте, с описью и уведомлением, отправил их на адрес военкомата. Зная, что с почты документы подлежат регистрации как входящая корреспонденция в любой организации, а следовательно, и официальному рассмотрению, он стал ждать ответа, намереваясь оспорить его в суде. Единственный пробел состоял в том, что Саша так и не выяснил сроки рассмотрения такой корреспонденции. На самом деле сроков не было. Внутренние приказы специально их не оговаривают, чтобы дать возможность волоките, но Саша знал юридическое определение «разумные сроки» и приготовился к долгой борьбе. Но этого не потребовалось. Через месяц Рафиде перезвонили из военкомата и извинились, так как, оказывается, ее неправильно поняли. Так что Асов «выбил» все возможные пособия для Рафиды, в том числе и пособие на содержание Миссо до ее совершеннолетия по потере кормильца по месту жительства Рафиды, во Вдовске.

Оставалось лишь разобраться с наследством. Не доверяя больше никому и чувствуя, что Рафиду могут заставить поделиться наследством, Саша опять решил все делать сам. К слову нужно заметить, что справку о смерти ни на похоронах, ни на почте у него никто не спросил. Он предъявил ее лишь в ЗАГС, где ему выдали свидетельство о смерти. Этот документ Саша никому, кроме сотрудников различных контор, даже не дал посмотреть. У отца оставался крупный денежный вклад, на котором он держал свое выходное пособие после ухода на пенсию. Это были деньги на квартиру. Саша ходил к нотариусу, разносил запросы по банкам, выполняя работу нотариуса по розыску наследства, и т. д. В заявлении на наследство он указал всего двух наследников: себя и Рафиду. Родителей отца он не указал. Это было нарушением закона, но официально об этом никто не узнал, что касается моральной стороны дела, то Саша считал себя правым. Спустя шесть месяцев Асов и Рафида заключили соглашение о разделе наследства так, как хотел Саша, и вступили в права наследования. Саша не взял себе денег отца. «Вот все мое наследство», – говорил себе Асов, указывая на маленький шкафчик в углу своей квартиры, в котором лежала одежда отца. Саше казалось, что отец радуется его делам. Что касается Рафиды, то Саша дал ей возможность самой встать на ноги. Он так ей и сказал: «Все, что от меня зависело, я для вас сделал. Рафида, чтобы быть счастливой, нужно уметь быть самостоятельной, точнее, быть ею». Рафида поблагодарила его и призналась, что если бы не он, то она ничего бы сделать не смогла. Для себя же Саша решил: чтобы добиться своей цели-мечты, ему нужно очень серьезно поработать над собой, потому что если он достигнет ее неправедным способом, то он просто достигнет атрибутов этой мечты, а не ее саму. Например, если ты мечтал стать следователем и стал им по блату, то ты получаешь лишь погоны, а радость успешно законченного, справедливого дела, чувство собственного профессионализма и уважение к себе останутся для тебя недосягаемы.

Занимаясь всеми этими делами, Саша думал: «Зима ставит всех на грань выживания. Вот и отец мой не пережил зиму». И все же Саша продолжал любил зиму, она оставляла у него в душе оттенок чистоты и свежести из-за белого снега и тишины.

Рациональная часть Саши не могла смириться с тем фактом, что мародеры тела отца оставлены им безнаказанными, и он порывался начать писать заявления в милицию и прокуратуру. Асов знал силу официально зарегистрированного, грамотно составленного заявления. Уж если псих, пишущий бесконечные и безграмотные кляузы и жалобы, может заставить госорганы принять незаконное решение, лишь бы удовлетворить его, то он, Асов, сможет испортить жизнь очень многим. Потому что, в конце концов, карьеризм, присущий большинству чиновников, всегда уничтожает карьериста, загоняет его в собственный капкан. Сначала он принимает одно неверное решение, затем, чтобы скрыть его, другое, и так по нарастающей. Однако как только Саша принимал решение писать заявления, бороться, карать и зажимать чиновников между их собственных ошибок, ему снился отец и останавливал его.

Отец стал сниться Саше на следующую же ночь, как только он остался один. Мама и Рафида уехали в Санкт-Петербург на одном поезде, но в разных вагонах, так как родня и тут постаралась их разъединить, не дав им вместе купить билет. До этого момента отец ни разу ему не снился. Есть поверье, что в первый день умерший снится лишь тем, кто виноват перед ним. Оказалось, что в первую же ночь после гибели отец явился только деду во сне (своему отцу). Дед не смог скрывать в себе этого и проговорился одной из родственниц, которая уже и рассказала всем. Отец приснился деду стоящим вдалеке от него. Он просто стоял, не подходил и смотрел на него печальным взглядом, ничего не говоря. Узнав про то, что отец непрерывно снится Саше, тетя Тоня стала возить его на машине по окрестным церквям и храмам, чтобы отец перестал являться, но отец все равно снился ему, и Саша был этому рад. Ведь сны были радостными. Во снах они вместе с отцом играли и смеялись, как в детстве.

Первый раз ему снилось, что он у себя дома, в Опольске. Саша заснул на диване днем, и ему снилось то же самое: как он лежит днем на диване, спит, в той же одежде, в той же позе. Вдруг он услышал, как ключом открывается входная дверь и в прихожую с радостным шумом входит отец. Саша встает с дивана и идет ему навстречу. Отец, улыбаясь, подходит к нему и Саша говорит:

– Но ты же… – Саша не договаривает и начинает чувствовать, как все силы ушли от него. Ноги у него подогнулись, и он просел, начиная падать. Он понял, что падает во сне в обморок. И в тот момент, когда его тело должно было упасть, ударившись об пол, он резко проснулся.

На следующий день приснилось, что он встает с дивана и идет к своему широкому креслу перед телевизором. Кресло полностью загораживает телевизор и не видно, кто в нем сидит. Телевизор включен. Саша заходит сбоку кресла и видит, что в нем сидит отец и смотрит телевизор, как при жизни. Отец увидел Сашу, встал и подошел к нему. Саша понимает, что он должен ему что-то объяснить. Отец удивленно спрашивает его:

– Саша, я что, действительно?..

– Да, папа, – начиная плакать, отвечает ему Саша. Он крепко обнимает отца. – Это правда, ты умер, – и Асов снова проснулся.

В третий раз Саше приснилось, что они просто разговаривают с отцом, гуляя вместе. И Саша начинает жаловаться отцу:

– Я не нашел денег, которые были при тебе, нечего было оставить Рафиде.

Вдруг отец остановился, прислонился к его уху губами и шепотом, чтобы больше никто не услышал, опасливо оглядевшись по сторонам, сказал:

– Забудь. Черт забрал. Откупились. И снова Саша проснулся.

В течение года Саше прислали несколько писем из Вдовского отдела милиции, правда, на имя Рафиды, так как им было выгодно признать в деле представителем потерпевшего безграмотную, возможно плохо понимающую по-русски женщину, а не квалифицированного юриста вроде Асова. Не знали они только, что Саша уже не собирается мстить и заваливать их гражданскими исками о компенсации вреда, заявлениями об уголовной ответственности, и различного рода ходатайствами. В первом письме была справка о том, что тридцать первого декабря на таком-то месте было совершено ДТП с участием двух машин под управлением таких-то водителей. В ДТП погиб пассажир Асов Сергей Анатольевич, труп которого выдан на руки сыну Асову Александру Сергеевичу для захоронения. Справка была подписана Торгачом, и на ней стояла гербовая печать отдела. И датирована эта справка была тем же числом, когда Асов встречался с Торгачом. Во втором письме был паспорт отца, который так и остался храниться у Саши навсегда. В третьем письме пришло уведомление, что уголовное дело по факту ДТП и гибели двух человек прекращено производством из-за смерти лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Саша понял, что вину за ДТП «списали» на погибшего водителя. Коммерсант из иномарки откупился от следователей, которым дело было передано из Вдовского РОВД в СУ при УВД Песковской области. Это было понятно из того, что подпись под уведомлением стояла уже не Торгача. Доказывать они ничего не пытались, потому что, вспоминая материалы первичной проверки, Саша понял, что производство экспертизы было отклонено либо признано невозможным к проведению. Сожительница коммерсанта дала показания в его пользу, как только вышла из больницы и получила свой куш. Впрочем, а может быть, все было так, как было написано в уведомлении? Этого уже не узнать. Чтобы люди верили государству, государство должно иметь авторитет. В глазах Асова оно его не имело.

* * *

На сороковой день Саша пришел на поминки к деду с бабкой, так как мама уже была в Питере. Приехали Рафида и тетя Тоня. Они сели в зале, где дед с удовольствием занял место во главе большого стола. Все вспоминали отца, и Саша понял, что память о нем осталась у них «светлой».

– Бесконечна огромная толпа людей. Все грязные, еле прикрытые рваниной и идущие по темному коридору в одну сторону, – рассказывала свой сон одна из родственниц. – Сережа, чистый, в ослепительно белой майке и трусах, идет среди них и выделяется из них своей чистотой и ухоженностью. Всего несколько человек, похожих на него, выделяются в этой толпе темного, грязного люда, а сама толпа необъятна и бесконечна. И вот Сергей и несколько этих человек, таких же, как он, чистых, входят в одинокую дверь в коридоре, а толпа продолжает двигаться дальше, провожая их злобными и жадными взглядами. Но дверь закрывается, и грязный люд в гробовой тишине и своем смраде медленно и обреченно волочится дальше. Та дверь не для них.

Тетя Тоня вспоминает то время, когда они учились: он – в военном училище, а она – в старших классах, они пересылали друг другу в конвертах с письмами трешки и рубли. Саша не стал говорить, что так они делали из-за того, что дед с бабкой не помогали своим детям, а, наоборот, забирали у них деньги, даже когда те зарабатывали их своим трудом на сезонных работах, будучи всего лишь школьниками. Тетя Тоня вспоминала, как приехала на каникулах в гости к отцу, когда тот служил на Дальнем Востоке после окончания училища, а Сашка был еще младенцем. Отец потащил ее на прогулку, и она, вся вымотанная после бесконечных переходов по сопкам, злющая на него, спросила:

– Ну и куда ты меня затащил? А тот ответил:

– Ты только посмотри, какую поляну я тебе подарил. – Тетя Тоня огляделась и увидела, что стоит на лугу, который весь покрыт разнообразными цветами, такого буйства красок она не видела больше нигде. Потом она вспомнила, что отца вечером тридцатого числа видели на вокзале Опольска. Он уезжал в Питер на поезде и случайно встретился с одним из работников фирмы, в которой работал. Тому показалось, что Сергей не знает, что ему делать. У него был очень растерянный вид. Рафида позднее призналась Саше, что рассказал ей Андрей: когда он привез ее на место ДТП, то увидел следователя Олега Никифорова, который держал в руках пачку с тысячными купюрами. Он сказал, что ему ничего не видно и что нужно пересчитать деньги, после чего сел в машину. Эти деньги в протокол осмотра не были вписаны. Да и сам протокол появился задним числом. Рафиде выдали в РОВД три с половиной тысячи другими купюрами.

Уже летом Асов в форменной рубашке с короткими рукавами стоял в производственном помещении мемориальной компании и говорил художнику, который изготавливал памятник, с веселым укором:

– Ну что ж вы из него мамлея-то сделали? – Саша присел перед плитой надгробного памятника из белого мрамора с черной мраморной вставкой и показал пальцем на погон улыбающегося с изображения отца. – Вот смотрите, – и Саша показал себе на погон, – одна полоска. Это означает средний начсостав, а у него было их две. Это значит старший начальствующий состав. И звание соответственно изменяется на майора.

– Понял, исправим, – без обиды отвечает художник. – А остальное как?

– Все очень красиво, хорошо. И даже самолет хорошо получился, – ответил Саша, указывая на верхний угол плиты, где был выгравирован СУ-24.

– Да, хороший самолет, – подтвердил художник. – Видно, что наш. Многие родственники заказывают что-нибудь подобное, да сразу понятно, что они ничего в этом не понимают, просто приносят рисунки, и мы их повторяем. Вот это что за самолет, не знаете? – поинтересовался художник и показал Асову на другой памятник, на обратной стороне которого был выбит какой-то самолет без опозновательных знаков.

– Так это ж «Мираж». Французский, – удивленно ответил Саша. Определив самолет по воздухозаборникам. – Ну, народ дает.

– Да, вот так бывает, – ответил художник. – А вот ваш отец, даже по фотографии сразу видно, настоящий был летчик.

– Да, – подтвердил Асов.

– Ну, вы нам покажете, куда памятник ставить?

– Да, до встречи.

Весь год Саша твердил себе то, что понял: «Да, в ту ночь лукавый получил много душ на халяву. Но он не получил души моего отца. Потому что горе и озлобленность, появившиеся в душе отца после гибели, сменились покоем, мудростью всепонимания и умиротворением, когда он был погребен в родной, освященной земле, дома… Теперь отец все знает и все понимает».

А Сашу ждало лето, одно из самых теплых и ласковых в его жизни. Несмотря на то что оно было наполнено делами и заботами, впереди ему предстояло встретить свою судьбу, ту, которую он выберет сам. Осознание того, что отец Саши стал бессмертным тогда, когда вырастил сына, успокаивало его. В то же время Асов чувствовал, что куда бы он ни шел и что бы ни совершал, ведет его по жизненному пути родной человек, который незримой тенью встал за ним ангелом-хранителем.

Конец

Примечания

Милиция общественной безопасности.

Заграничная группа войск.

Возбуждение уголовного дела.

Городской отдел милиции.

Линейный пункт милиции.

Управление исполнения наказаний уголовно-исполнительной системы МЮ РФ.

Отдел собственной безопасности.

Служба криминальной милиции.

Условно-досрочное освобождение.

Районный отдел внутренних дел