Мароны
Шрифт:
Каким же образом очутился он на барке, везущем черных невольников? Может быть, в качестве пассажира? И что за люди составляют его свиту? Такие вопросы задал работорговец Джесюрон, когда, вернувшись с палубы, где происходил осмотр живого товара, впервые увидел молодого фулаха.
— Лопни мои глаза! — воскликнул он, всплеснув руками и в изумлении уставившись на живописную группу в восточных тюрбанах. — Лопни мои глаза! Это еще что такое? Бог ты мой! Да неужто это тоже рабы, капитан Джоулер?
— Да нет. Вон у того, в шелках и атласе, у самого есть рабы. Это принц.
— Принц?
— Ну
— Султан Фута-Торо! — От изумления Джесюрон забыл опустить воздетые кверху руки, в одной из которых был зажат голубой линялый зонт. — Царь Каннибальских островов? Ого, куда хватили! Но шутки в сторону… Зачем вы их так разрядили, капитан Джоулер? За яркие перья вам не очень-то надбавят.
— Да говорю же вам, они не продаются! Ей-богу, это самый настоящий африканский принц.
— Африканский принц! Так я и поверил! — Джесюрон недоверчиво пожал плечами. — Ну-ну, милейший мой капитан, объясните, что это за маскарад?
— Да право же, хотите — верьте, хотите — нет, этот черномазый — принц и мой пассажир. Только и всего. Он оплатил свой проезд по-царски, как полагается.
— Но что ему нужно здесь, на Ямайке?
— А, это любопытная история, мистер Джесюрон. Вам ни за что не угадать.
— Так расскажите ее, милейший капитан!
— Ну что ж, слушайте. С год назад отряд мандингов напал на столицу старого Фута-Торо и разграбил ее. При этом утащили одну из дочерей султана, родную сестру вот этого самого принца, что перед вами. Ее продали какому-то вест-индскому работорговцу, а тот, конечно, привез ее сюда, на один из островов. Только неизвестно, на какой. Старый Фута-Торо думает, что всех рабов везут в одно место. Он был сам не свой из-за пропажи дочки. Она была его любимицей и вроде первой красавицей при дворе. И вот султан послал на поиски ее брата, чтобы тот выкупил ее и привез обратно. Вот вам и вся история.
Во время рассказа капитана на физиономии старого Джесюрона появилось выражение, которое нельзя было объяснить простым любопытством. Но в то же время он старался не выдать своих чувств.
— Господи, Боже ты мой! — воскликнул он, как только капитан закончил свой рассказ. — Клянусь, презанятная история! Но как он думает разыскать сестру? С таким же успехом можно найти иголку в стоге сена.
— Да, верно, — согласился капитан. — Но уж это не моя забота, — добавил он с полнейшим хладнокровием. — Мое дело было переправить его через океан. Я готов хоть сейчас везти красавчика обратно за ту же цену, если у его высочества есть чем заплатить.
— А он порядочно вам заплатил? — осведомился Джесюрон с явным интересом.
— По-царски, я же вам сказал. Видите вон там толпу мандингов возле кабестана? note 10
— Да-да!
— Их там всего сорок человек.
— Да? Ну и что же?
— А то, что два десятка из них я получаю в оплату за перевозку принца. Дешево они мне достались, а?
— Куда уж дешевле, милейший капитан! Ну, а остальные двадцать?
— Принадлежат принцу. Он захватил их, чтобы отдать как выкуп за сестру, если разыщет ее.
Note10
Кабестан — приспособление для подъема якоря.
— Да, в этом-то все и дело — если разыщет. Нелегкая это будет задача, капитан Джоулер!
— Клянусь Христофором Колумбом! — воскликнул вдруг Джоулер, как будто его внезапно осенила какая-то мысль. — Знаете, что мне пришло в голову? Ведь как раз вы и можете помочь принцу в розысках! Уж кто лучше вас сумеет указать ему верную дорожку! Вы же здесь все вдоль и поперек знаете. Принц вам щедро заплатит, можете не сомневаться. Да мне и самому хочется, чтобы он отыскал сестру. Султан Фута-Торо — главный мой поставщик. Если девчонка сыщется и я доставлю ее отцу, черномазый не забудет услуги, когда я в следующий раз приеду к нему за черным товаром.
— Ах, достойнейший мой капитан, право, не знаю! Боюсь зря обнадеживать его высочество. Ведь я теперь уже не такой проворный, как бывало. Но для вас-то постараюсь. Может, мне что-нибудь и удастся… Но мы все это потом обсудим как следует. Сперва покончим со сделкой, а то скоро сюда явятся десятки покупателей. Так вы говорите, принц дает выкуп в двадцать рабов?
— Да, двадцать мандингов.
— А больше у него ничего не имеется?
— Наличными? Ни гроша. Люди — вот их ходовая монета. У него еще, как видите, свита из четырех человек. Тоже невольники, как и остальные.
— Значит, двадцать четыре человека. Господи, Боже ты мой! Счастливчик этот принц! Может, мне все-таки удастся помочь ему. Вот в каюте за стаканчиком вина обо всем и переговорим. Я бы не прочь выпить винца, достойнейший мой капитан. Ах! — воскликнул он, когда, обернувшись, заметил несколько темнокожих девушек. — Господи, Боже ты мой! Вот это красотки! Как раз подойдут для горничных. И сколько же их у вас, капитан?
— Добрая дюжина, — ухмыльнулся тот.
— Ценный товар, что и говорить… Ну, пока спустимся вниз, — продолжал Джесюрон, направляясь к люку. — Да, красотки первый сорт. Ценный, очень ценный товар.
Прищелкивая пальцами и причмокивая, старый негодяй спустился в каюту. Капитан шел следом за ним.
Мы можем лишь догадываться о подробностях разговора в каюте. Условия сделки, как это обычно бывает, когда торгуются капитан невольничьего корабля с работорговцем, остались в тайне. В результате весь груз был закуплен оптом. Очень скоро, едва солнце скрылось за морем, с корабля спустили на воду баркас, гичку и катер. И под покровом ночи живой товар переправили на берег. Среди перевезенных с корабля оказались и двадцать человек мандингов, и слуги принца, и все молодые темнокожие девушки.