Марш к морю
Шрифт:
– Прекратите огонь, Хонал, - сказал кто-то ему на ухо.
– Что?
– спросил он, выбирая другую цель и нажимая на спусковой крючок. Боман отлетел в сторону, исчезая в груде трупов своих товарищей, и кто-то ударил Хонала по плечу.
– Прекратить огонь!
– крикнул Растар ему в ухо.
Хонал недоверчиво взглянул на своего кузена, не в силах поверить в то, что он слышал, затем снова выглянул в огневую щель. Устрашающие воины боманов представляли собой жалкое зрелище, большинство из них отчаянно пытались спрятаться за грудами своих собственных мертвецов, и Растар потряс его
– Прекратить огонь, - сказал он почти нормальным голосом.
– Депро говорит прекратить огонь. Все кончено.
– Но...
– начал Хонал, и Растар покачал головой.
– Она права, кузен, - сказал последний принц Тердана.
– Посмотри на них, Хонал. Посмотри на них и запомни их такими, какими они были, когда перелезли через наши стены... и такими, какими они никогда, никогда больше не будут.
– Он снова медленно покачал головой.
– Лига отомщена, кузен. Лига отомщена.
* * *
Тар Тин стоял в ловушке в центре моста, наблюдая за разрушением души своего народа. Гордость воинственного народа, который всегда побеждал, для которого поражение никогда не было чем-то большим, чем временная неудача и толчок к еще большему триумфу, умерла в тот день у него на глазах, и он знал это. Что бы ни случилось с жалкими выжившими членами кланов, они никогда не забудут эту катастрофу, никогда больше не найдут в себе мужество взять за горло тех, кто сидит на дерьме, и научить их страху. Они были теми, кто с этого дня будет съеживаться в ужасе, прячась в тени, чтобы ужасные говноеды не набросились на них и не довершили их уничтожение.
И именно он, Тар Тин, привел их к этому.
Он знал, чего потребуют от него кланы - если у них все еще хватит духу потребовать смерти военного лидера. И он знал, чего они от него ожидают, но, как бы он ни старался, он не мог пробиться сквозь окружавших его побежденных воинов, чтобы напасть на сидящих за дерьмом и заставить их убить его. Он даже не мог спеть свою предсмертную песню, потому что не было врага, который мог бы дать ему смерть с честью. Был только стыд и знание того, что воинственный народ, ужас Севера, навсегда перестанет быть воинами.
Он посмотрел вниз на церемониальный топор в своих истинных руках - топор, который носили военные вожди кланов в течение пятнадцати поколений и который, наконец, познал поражение и унижение. Его руки крепче сжали древко, когда он представил злорадное удовольствие говноедов, претендующих на эту эмблему гордости боманов в качестве трофея, чтобы повесить ее на стене дворца в каком-нибудь вонючем городе, вдали от вольных ветров северных холмов.
Нет! По крайней мере, это он предотвратил бы. В этом, если не в чем другом, он докажет, что достоин своего звания военачальника.
Тар Тин, последний верховный военачальник кланов боман, прижал к груди всеми четырьмя руками топор своей власти и взобрался на парапет Большого моста Синди. Вода Тэма под ним стала красной от крови его народа, и он закрыл глаза, отдаваясь реке.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Поэртена бросил одну карту.
– Дай мне.
–
– Это просто не сработает.
– Неделя, - сказал Тратан.
– Он играет всего неделю, а уже стал экспертом.
– Этого не произойдет, - сказал командир роты.
– Мы почти завершили мачты, - сказал Тратан, меняя тему, - и последний рангоут будет готов на следующей неделе. Теперь, если вы, корпусные долбаки, когда-нибудь закончите...
– Настоящая работа по дереву требует времени, - сказал Трел Пис. Старый к'вэрнийский корабел почесал правый рог, рассматривая свои карты.
– Ты не можешь торопить совершенство.
– Вчера мы получили последнюю партию досок с лесопилок, - сказал Поэртена.
– Завтра мы начнем их устанавливать. Каждый взмах... что бы там ни было, нужно поставить доски, пока мы не закончим. Пока мы не устроим вечеринку.
– Значит, на следующей неделе у принца будет своя яхта?
– спросил Фейн.
– Сообщи. Пара двоек.
– Или через неделю, - сказал Поэртена.
– Нам нужно установить оснастку, а это требует времени. И новый холст тоже еще не готов. Четыре восьмерки. Дай мне.
– Если бы он был диаспранцем, я бы никогда в это не поверил, - сказал Тратан, опуская руку.
– Полная четверка?
– недоверчиво произнес Фейн.
– Привет, - сказал Поэртена.
– Если у вас есть тройные карты, вам не обязательно делать ничью до стрита. Это происходит только тогда, когда ты готов это сделать.
* * *
– Сержант, не могли бы вы взглянуть на это?
Люди не пытались объяснить природу поста прослушивания своим хозяевам. Мардуканцы обладали замечательной способностью к массовому производству, но в ту минуту, когда было использовано слово "электроника", это стало сверхъестественным. Поэтому вместо того, чтобы пытаться объяснить, Панер просто попросил высокое открытое место на западной стене и оставил все как есть.
Джулиан вышел из открытой башни, где в тени отдыхали остальные бойцы отделения, и проверил показания в блокноте.
– Черт, - тихо сказал он.
– Что это значит?
– спросил Кэткарт, вопросительно постукивая пальцем по мигающему значку.
– Зашифрованная голосовая передача, - сказал Джулиан, присев на корточки, чтобы умело провести анализ.
– От разведывательного полета?
В голосе капрала безошибочно угадывались нервные нотки, и Джулиан не винил его. С того дня, как они покинули Маршад, вся рота знала, что кто-то из порта обнаружил брошенные штурмовые шаттлы, на которых они добрались до планеты. Обрывок коммуникационного трафика, который они получили с обнаружившего их катера, был не шифрован, что не оставляло места для сомнений. Но это также был всего лишь обрывок, и чего никто не знал, так это того, что тот, кто контролировал порт, сделал с этим открытием с тех пор. Вряд ли кто-нибудь поверил бы, что одна рота морских пехотинцев сможет выжить и забраться так далеко, но это, конечно, не было невозможно.