Марш на Кавказ. Битва за нефть 1942-1943 гг.
Шрифт:
Полный залп реактивных снарядов был выпущен по немцам. А теперь вперед! Взвод 37-мм пушек Шельхорна помчался к огневой позиции, не разбирая дороги. Противник перезаряжал пусковые установки. А Шельхорн уже был от них на расстоянии действительного огня. Советская батарея выпустила новый залп, но он пролетел у немцев над головами. Тем временем противотанковые пушки Шельхорна уже были готовы к бою и открыли огонь по батарее и уничтожили ее. С этого времени «сталинские органы» перестали беспокоить 13-ю танковую дивизию. Обер-фельдфебель Шельхорн получил Рыцарский крест за решительные действия.
Вечером 2 августа 3-я танковая дивизия стояла на высотах у Успенской, в 90 километрах по воздушной линии от Сальска. Но марш еще не завершился. Был создан передовой отряд Брукса, которому передали все резервы горючего. Отряд дошел до находившейся в 20 километрах высоты у Новомарьевского. Сорок третий мотоциклетный батальон продвинулся на 10 километров южнее Наволокинского. На ночь обе группы заняли круговую оборону на том месте, до которого дошли. Замысел действий командира дивизии на 3 августа: захватить мост у Армавира и создать плацдарм.
В 3.00 3 августа выступила маршевая группа Кризолли, впереди которой шел передовой отряд Брукса. Левее боевая группа фон Рацека смогла пойти вперед только в 4.45, так как колонна с горючим подошла слишком поздно.
Боевая группа Кризолли встретила сильное сопротивление противника у Кармелиновской, а боевая группа фон Рацека — у Победы. Танки и 1 -й батальон 66-го полка атаковали батареи противника, находившиеся на открытых огневых позициях. Первый батальон 66-го полка вел бой, не спешиваясь с бронетранспортеров. Было применено сочетание огня и маневра в классической форме. Заболоченный ручей преграды собой не представлял. Ехать и стрелять, вперед, по полям кукурузы и пшеницы. Танковый авангард поддерживала авиация. Перед танками любой противник, даже любой вероятный противник, уничтожался. Четыре-шесть бомбардировщиков, два-четыре истребителя-бомбардировщика и отдельные истребители и самолеты-разведчики постоянно находились в воздухе. Уже к 13.00 боевая группа Кризолли усиленным 1-м батальоном 66-го полка прорвала рубеж обороны на реке Горькая у Церковного. Началось преследование отходивших колонн противника.
Бешеная гонка продолжалась дальше. Самолеты дымовыми шашками указывали дорогу частям сухопутных войск, обозначали районы обороны противника и намечали лучшие маршруты для марша, так как наземная разведка просто не успевала этого сделать. Но и этого было достаточно. И все шло хорошо! Короткие огневые бои. Открыл огонь вражеский танковый взвод и вынудил развернуться в его сторону. Но немецкие танки шли все дальше и дальше.
Юго-восточнее Привольного местность мягкими волнами повышается до гряды высот между Егорлыком и Кубанью на 223 метра. Хороший обзор позволяет довести расстояние между флангами боевых групп до двух километров.
Внезапно танки оказались посреди русского оборонительного рубежа. Оборонительные позиции были хорошо замаскированы и не просматривались через узкие смотровые щели. Но мотопехотные роты были уже тут как тут. Продвигаясь среди танков на бронетранспортере посреди поля, покрытого копнами сена, вступил в бой обер-лейтенант Риман со своей 3-й ротой 66-го полка. Но копнами сена оказались хорошо замаскированные русские позиции, которые теперь уничтожались огнем с бронетранспортеров. Другая мотопехотная рота уничтожила батарею противника, замеченную воздушной разведкой на поле подсолнечника. Единый бой распался на множество отдельных очагов, а когда танки уже пошли дальше, позади них гренадеры сломили последнее сопротивление. Вся наступающая армада постоянно двигалась вперед.
Внезапно голова колонны остановилась на высотах восточнее Кубани. В десяти километрах южнее уже был виден Армавир. По эту сторону реки войск противника уже не было видно. Внизу в долине у Прочнокопской находился мост через Кубань, к которому были сейчас прикованы все взгляды.
Танки, вперед! Головные танки на полном ходу помчались к мосту и проскочили по нему на другую сторону. Майор Брукс со штабом своего 1-го батальона 66-го полка и частью 3-го батальона последовал за ними. Но перед въездом на мост группа попала под обстрел. Моторизованный батальон противника тоже хотел переправиться на другую сторону. Разгорелся ожесточенный бой. Группа Брукса была слишком малочисленна. А затем последовал подрыв моста.
Подходили другие части и пытались форсировать реку, но под сильным огнем противника этого сделать не удавалось. Многочисленные попытки форсирования терпели неудачу из-за больших потерь. Шесть отрезанных на другой стороне танков заняли круговую оборону у западного въезда на мост.
В это время немцы заметили продолжавшийся отход русских частей к Кубани. Немцы выдвинули артиллерию и открыли по ним огонь.
Наступившей ночью первые солдаты мотопехоты начали переправляться по руинам взорванного моста и на надувных лодках на западный берег. По мосту гренадеры бежали в носках, чтобы не было слышно топота их сапог, который мог навлечь огонь пулеметов противника. Таким образом, удалось переправиться трем ротам 1-го батальона 66-го полка и по одной роте от 43-го мотоциклетного батальона и 93-го мотопехотного полка. От командующего 1-й танковой армией поступила следующая радиограмма: «Кубань форсирована. Благодарность и признательность достойным восхищения солдатам и их преисполненным наступательного порыва командирам. Подписано: фон Клейст».
Четвертого августа попытки расширить плацдарм потерпели неудачу от жесткой обороны и контратак противника. Майор Брукс, командир подразделений на плацдарме, приказал создать рубеж обороны.
Генерал-лейтенант Герр понял, что дальше так дело не пойдет. Его новый план предусматривал форсировать реку на следующую ночь в другом месте в полутора километрах от моста. А потом следовало объединить оба плацдарма.
Под командованием подполковника Штольца была создана новая группа. В 23.00 южнее она переправилась через реку. Сопротивление противника было незначительное. Сразу же все имеющиеся в распоряжении роты начали расширять новый плацдарм и приступили к наведению моста. Пятого августа в 1.30 приступили к переправе тяжелого вооружения на 4-тонном пароме. В 4.35 были встречены передовые части 16-й пехотной (моторизованной) дивизии, которые также вошли в подчинение подполковника Штольца. Связь с северным плацдармом установил 60-й мотопехотный полк. Пятого августа в 10.00 магдебургский 4-й саперный батальон навел 24-тонный мост. Теперь марш можно было продолжить!
«Викинг», будучи соединительным звеном между подвижными дивизиями на востоке и медленными пешими соединениями на западе, 2 августа прошел всего 15 километров. Целью соседней дивизии справа сначала был важный железнодорожный узел Тихорецк, который удалось взять только через три дня.
Для борьбы с оставшимися в тылу подразделениями противника с этого времени боевая группа «Викинг» наступала двумя маршевыми группами. Каждую ночь они занимали круговую оборону. Ежедневно позади оставался один танковый взвод с подвижной мастерской танкового батальона, которая занималась ремонтом поврежденных машин. Время от времени оставались и гренадерские роты. Они ждали ежедневную транспортную колонну снабжения и сопровождали ее вперед. Таким образом, постоянно обеспечивалось сопровождение. Еще 1 августа «Викинг» потерял в результате нападения пять автоцистерн.
Второго августа «Викинг» выдвинул одну боевую группу в Новопокровское (в 15 километрах от Белой Глины), в то время как главные силы оставались в Белой Глине и подошли позже. Но 3 августа снова пришла пора выступать и для «Викинга»! Утром у Ново-Дмитриевской на своем двухмоторном Ju-88 приземлился командор группы 500-й истребительно-бомбардировочной эскадры майор Диринг, чтобы обсудить план наступления с сухопутными командирами. Генерал-майор войск СС Феликс Штайнер, принявший командование над пополненной к этому времени дивизией «Викинг», из которой временно была выделена танковая боевая группа оберфюрера Гилле, кратко и точно изложил свой замысел форсирования Кубани. В результате изучения местности было выявлено два подходящих для переправы места. Одно — под Кропоткином, другое — под Григорополисской. Командир корпуса определил Кропоткин, чтобы сразу получить мост, пригодный для подходящих пехотных частей. У штурмбаннфюрера Мюленкампа было другое мнение. В излучине Кубани он хотел переправиться на южный берег в подходящем месте и считал, что в Кропоткине можно встретить сильное сопротивление. Штайнер с ним согласился.