Марш Обреченных. Эстафета
Шрифт:
Тем временем два ученика отошли метров на семьдесят, стали, покрутили головами, — вокруг пологая равнина, негде зайцу спрятаться, не то, что человеку или зверю. Разве — в землю зарыться? Но не видать окопов? Вырытых ям?..
— Зорб как щуп, учуял хоть что?..
— Да нет мастер, говорю, нет тут никого…
Они не успели даже понять, что все-таки произошло?
К безумному сожалению, враг не собирался открываться, действовал быстро и довольно скрытно, под невидимой защитой. Кто-то использовал против них, воистину огромную силу и не жалел себя.
Мальтек
Хвой загорланил от ужаса и страха, пару раз разрезал мечом пустоту, пока другая тварь-призрак не наскочила на него. Руки, ноги, голова в окровавленных брызгах. На равнине в течение нескольких минут — истекающие останки храмовников.
— Зорб, пресвятой Аллон! Зорб, тревогу живо в храм!
— А-а-а, — завизжал старший подмастер, хватаясь за голову, его резко скрутило и отбросило к скальному карману сторожки. Маг заскрипел от боли зубами, закатался по голому камню.
— Аллон, вот твари, они блокируют магические источники! К магии не притрагиваться! Братх, бегом, резче! Спеши в храм и…
— Твари! Твари! — Запричитал Карн неистовым голосом.
Глот мельком зыркнул на равнину, два мощных зверя, огромными прыжками мчались на них, секунда времени и они здесь.
— Братх беги! Доложи постам! Братх!..
Ученик уже не слышал, мчась, прочь с максимальным для своих легких, ускорением. Дыхание вовсе не жалел.
Зорб вопя от ужасающих мук, катался по земле, грызя редкий мох, росший в расщелине. И поэтому гризолоидов встретили с оружием наизготовку: Глот, Карн, Нарлик, Хромт и Баз, — в впятером, готовые к бою.
Огромный монстр, врезался в отряд стражи, раскидав храмовников по Кишке Змеи, как карточный домик. Второй зверь в могучем прыжке перелетел место битвы и устремился за беглецом, Глот ему вдогонку отправил короткое копье, и напрасно, острие угодило в скальный выступ, отскочило, не причинив врагу ни малейшей царапины.
Первая тварь вступила в схватку.
Лапы и когти пошли в ход.
— Карн… Нарлик… окружайте бестию! Да окружайте же ее! Рубайте! Рубайте!..
— Сво… — запричитал Хромт, когда тварюга отхватила ему руку по самое плечо, а затем вторым ударом — располосовала живот и грудную клетку. Хромт отлетел и закружился в Кишке, встретился в полете с развороченным на пополам Базом. Его завертело во внутренностях погибшего и уже мертвые, они рухнули у входа в караулку.
Глот не смог понять, когда остался один на один с тварью, но та не спешила наступать. Кровавые глазища безразлично, без особой злобы наблюдали за вжавшейся фигурой мастера. Тварюга будто чего-то ждала? Или кого?
Длинные тени вырастают прямо из кромешной темноты. Четыре монстра. Аллон, неужели это смерть? Да, читает Глот в кровавых глазищах свой приговор!
Он умер быстро…
Братх летел. Порхал по камням, словно дальнокрыл, правда, без крыльев. Яростное преследование услышал на очередном повороте. В его конце, секрет следующего поста. Спасительный караул. Храмовник на бегу заорал:
— Тревога! Тревога! Тре…
Острые клыки снесли ему гортань и шею, он захлебнулся кровью, полетел кувырком, разбиваясь о камни, но боли, как таковой не чувствуя.
Два караула у Воронова Гребня отреагировали моментально — один другого предупредил об опасности, последний пост отправил ментальную весть в храм, поднимая цитадель на ноги. Неизвестный враг напал на святая святых — храм Хизельмаш!
К удивлению магические атаки не обрушились на два поста, но гризолоиды все равно оказались стремительными и сокрушительными. На мчавшиеся животные полетели шквальные огни, но прежде монстры сбили скорость, увертывались в горном тоннеле, взбегали по отвесной скале и низвергались на головы караульным. Сначала посыпались ругань и проклятья, а потом — адские крики боли и смерти. Молодые не хотели умирать, "старики" — не верили, что нашлись существа, способные умертвить их души и мастерство. Гризолоиды представились именно теми, кто вершит непоправимое и кардинальное в истории Хизельмаша…
Воевода Хесам жестко приложился к двери и солдат, что стоял за нею, вздрогнул:
— Воевода, старейшины извещены и вскоре явятся на крепостную…
— Подняли весь боевой гарнизон?
— Так точно…
— Можешь идти.
Воин отдал честь и растворился в хаосе бегущих теней. Весь храм подняли на ноги, начиная с главных старейшин и заканчивая первогодками, молокососами, всем тем составом, кто способный держать оружие в руках и пользоваться внутренней силой, — магией. Храм атаковали! На храм напали! Кто?!
Неважно кто, главное — на это осмелились! Решились! А вот кто именно, надо думать, скоро узнаем?
— Старшие мастера, ко мне!
В суматохе и неразберихе появлялись их мрачные и решительные лица. Казалось, все были готовы к внезапной войне.
— Кто получил послание из караулов?
— Донрат…
— Донрат, ходи сюда. Рассказывай…
— Короткий отчет — напали. Ярость. Боль. Смерть.
— Смерть?!
— Да, воевода. Я думаю… нет, уверен даже — караульный сразу же умер!
Хесам гневно сжал скулы. Беды камнепадами рушатся на Хизельмаш. Лавиной.
— Разбиться повзводно! Малейшее перемещение врага — мне на доклад!
— Слушаемся, — нестройно, но чеканно.
Тренированные годами мастеровые разбежались, отдавать приказы.
Воевода Хесам решил подняться на крепостную стену, чтобы обозреть поле будущей битвы, где должен, объявится неизведанный враг, и откуда начнутся его атаки. Храм шумел, словно растревоженный муравейник. Мастера метались, гоняли сонное подмастерье, учеников, рекрутов в ученичество. Метушня, подвластная одному закону — уставу. Но дисциплина взяла свое, роты разбились по отрядам, и весь состав храма занял отведенные позиции. Приготовился к обороне.