Маршал Говоров
Шрифт:
Таковы были первые варианты операций, над которыми со всей тщательностью стали работать штабы обоих фронтов в сентябре, едва закончились изнурительные бои под Синявином.
Для Мерецкова и Говорова, естественно, было крайне важно разгадать планы и намерения немецко-фашистского командования на ленинградском и северо-западном направлениях, узнать об изменениях группировки противника. Конечно, в конце 1943 года гитлеровцам было уже не До восстановления блокады города в том виде, как год назад. Но что же Линдемаи думает делать?
Начальник разведотдела Ленинградского фронта генерал Евстигнеев все время ощущал повышенный интерес Говорова к сведениям из тыла 18-й армии. Появились характерные симптомы. Одна из разведывательных
Не готовится ли Линдеман, понимая шаткость своей позиционной обороны на длинном фронте с малыми резервами, уйти из-под Ленинграда раньше, чем его «подсекут под корень»? Допустить этого нельзя, надо форсировать подготовку наступления.
Генеральный штаб располагал еще более обширными разведывательными данными, и в конце сентября Ставка Верховного Главнокомандования прямо указала Говорову и Мерецкову на возможность преждевременного отхода 18-й армии на подготавливаемый тыловой рубеж. В связи с этим все три фронта — Северо-Западный, Волховский и Ленинградский — получили конкретные указания усилить разведку, создать ударные группировки на направлениях, выводящих на пути вероятного отхода врага, иметь в частях первой линии подвижные отряды преследования.
Эти обстоятельства сразу же потребовали корректировки первоначального плана и конкретной боевой подготовки войск, штабов. Началась разработка плана-варианта — не силового прорыва, а преследования противника, едва он начнет отход.
В штабе Ленинградского фронта этот вариант получил условное обозначение «Нева-I», а вариант прорыва — «Нева-II».
12 октября Говорову и Мерецкову вновь было указано, что при отходе врага необходимо немедленно перейти к энергичному преследованию. В то же время операцию по силовому прорыву обороны противника разрешалось начинать только с ведома Ставки [48] .
48
См. И. П. Барбашин и др. Битва за Ленинград, стр. 301.
В течение всего октября внимание Говорова было сосредоточено на тщательной подготовке штабов и войск во всех армиях к возможному быстрому переходу от позиционной обороны к общему наступлению. Почти ежедневно он был в той или иной армии, работая с командирами, посещая полевые учения в дивизиях, выведенных в резерв.
Приморскую оперативную группу войск на ораниенбаумском плацдарме Говоров проверял 15—17 октября. Командующий фронтом пересек Финский залив ночью на тральщике, решив лично убедиться в особенностях морского сообщения с плацдармом.
Следует отметить, что и в этот период подготовки наступательной операции Говоров планировал всю группировку фронта, имея 2-ю ударную армию генерала В. 3. Романовского на левом крыле. Летом и осенью задачей этой армии являлась оборона стыка с Волховским фронтом и новых коммуникаций Ленинграда, созданных в результате прорыва блокады по побережью Ладоги и через Неву у Шлиссельбурга.
План «Нева-1» предусматривал включение в состав 2-й ударной армии 30-го гвардейского стрелкового корпуса, 86-й и 123-й стрелковых дивизий. По этому же варианту остальные армии фронта (42, 55 и 67-я) должны были иметь почти одинаковый состав — по пять стрелковых дивизий в каждой, а Приморская оперативная группа — три стрелковые дивизии (48, 98, 168-я) и три отдельные
Эти данные, взятые автором из старых штабных тетрадей, приводятся здесь лишь для того, чтобы показать, что процесс планирования различных вариантов группировки войск фронта был в те дни достаточно многообразен и окончательно складывался у командующего постепенно: еще не было ясно, в какой общей оперативной обстановке придется действовать.
17 октября, рассматривая с командующим Приморской оперативной группой генералом Астаниным обстановку, которая может сложиться на этом участке, Говоров в первую очередь подчеркивал, что построение боевых порядков наших наступающих войск целиком зависит от точного и конкретного знания системы обороны противника. На ораниенбаумском направлении, например, немцы не имели сильно развитой траншейной системы; широкая нейтральная полоса была засорена чрезмерно большим количеством различных заграждений; противник соорудил здесь много опорных пунктов из очень прочных дерево-каменных и дерево-земляных пулеметных и орудийных огневых точек. И боевой порядок атакующих, и их действия штурмовыми группами, и особенности управления в таком бою — все эти детали рассматривались Леонидом Александровичем с присущей ему тщательностью.
Так же было и на фронтовой военной игре, которую Говоров проводил через две недели со штабами 42-й и 67-й армий.
Время шло, а явных признаков, что Линдеман вот-вот начнет преднамеренный отход на тыловые рубежи, не было. В то же время разведывательные органы и партизаны продолжали доносить о многих характерных явлениях в тылу 18-й армии: за оборонительную линию «Пантера», которая строится все более ускоренными темпами, эвакуируются тыловые учреждения немецко-фашистских оккупантов; гитлеровцы вывозят в глубокий тыл промышленное оборудование предприятий, некоторые склады боеприпасов и продовольствия.
В чем суть этих мероприятий, если учесть, что на фронте нисколько не снижается огневая активность и почти не изменяется общая группировка дивизий противника,— вот над чем раздумывал командующий. Говоров предвидел и неожиданности и продолжал разрабатывать вариант силового прорыва обороны, рассчитывал средства и силы на преодоление упорнейшего сопротивления врага, а не на его бегство.
Впоследствии история вскрыла все пружины мероприятий командования немецко-фашистских войск под Ленинградом осенью 1943 года. Командующий группой армий «Север», в ту пору уже генерал-фельдмаршал, Кюхлер на основе своих разведывательных данных пришел к выводу, что 18-я армия Линдемана стоит перед угрозой окружения и уничтожения в случае крупного наступления войск Ленинградского и Волховского фронтов и что такое наступление готовится. Кюхлер действительно хотел до начала этого наступления внезапно и быстро отвести 18-ю армию на рубеж «Пантера» и тем сохранить без того уже сильно обескровленные дивизии, сократить линию обороны и, следовательно, уплотнить боевые порядки своих войск.
План Кюхлера не был принят Гитлером. Последний потребовал от группы армий «Север» любыми средствами удерживать занимаемые ею позиции. Для Гитлера Северо-Западный театр военных действий был основой левого крыла всего восточного фронта; к тому же ему было необходимо удержать в своих руках северного союзника — Финляндию.
Сдавшийся в плен в мае 1945 года вместе с окруженной курляндской группой войск ее начальник штаба генерал Ферч, занимавший в 1943—1944 годах пост начальника штаба 18-й армии, свидетельствовал, что осенью 1943 года Кюхлер, несмотря на требования Гитлера, все же исподволь готовил отход армии Линдемана на рубеж «Пантера». Эвакуация громоздких тыловых органов и лишних запасов обеспечивала большую подвижность боевого состава дивизий, быстроту маневра. Но одновременно все немецко-фашистские войска получили строжайший приказ драться за каждый опорный пункт до последнего.