Маршал Советского Союза
Шрифт:
На следующий день поехали в Новгород. Я помнил Новгород с 1944 года, когда древние святыни лежали в руинах. Детинец, кафедральный Софийский собор и памятник «Тысячелетие России» были порушены. Фашисты разобрали памятник, приготовив его к отправке в Германию как символ покорения России. Но стремительное наступление войск 59-й армии Волховского фронта в январе 1944 года сорвало этот чудовищный замысел.
Памятник «Тысячелетие России» был сооружен в 1862 году по проекту двадцатичетырехлетнего художника М.О. Микешина. Он же автор памятников Екатерине II в Ленинграде и Богдану Хмельницкому в Киеве. Прямо скажем: младой возраст для
Памятник «Тысячелетие России» установили в Новгороде, ссылаясь на «Повесть временных лет», автором которой является Нестор, кстати, его образ запечатлен в композиции памятника как просвятителя Древней Руси.
Открыли памятник 8 сентября 1862 года. На церемонию открытия прибыли в Новгород войска, царь Александр II с семьей и свитой. Высота памятника 15,7 метра, общий вес бронзового литья – 65,5 тонны. На монументе размещено 129 фигур. Это герои Руси, ее подвижники, цари и князья, военные и писатели, художники, государственные деятели. Монумент напоминает по форме вечевой колокол, возвещающий о славных деяниях Русского государства. Иным памятник напоминает шапку Мономаха, знаменующую величие России.
Скульптурно в памятнике отражены: принятие христианства в 988 году, основание древнерусского государства, создание русского централизованного государства и освобождение от татаро-монгольского ига в 1481 году. Лейтмотивом проходит становление империи в России, блестящая победа в Северной войне, освобождение от польско-шведской интервенции и основание династии Романовых. А сколько славных имен: Рюрик, Владимир Святославович, Дмитрий Донской, Иван III, Михаил Романов и Петр I, военачальники, среди которых Александр Невский, Галицкий, Тверской, Марфа Посадница, Ермак, граф Орлов, Румянцев, Суворов, Кутузов, Синявин и другие. А среди писателей имена Ломоносова, Фонвизина, Державина, Крылова, Карамзина, Жуковского, Грибоедова, Пушкина, Лермонтова, Гоголя.
В Детинце нам рассказали о «наказанном» колоколе, о других историях, связанных с Иваном Грозным. Вечевой колокол от вече, от собора – собрания…
И тысячу лет назад Волхов так же величаво катил свои воды. Разве можно было представить, что в ноябре 1944 года в Новгороде восстановят памятник «Тысячелетие России»?
И вовсе не о своем культе личности заботился И. Сталин, он прежде всего возвращал к жизни в годину лихолетья духовные ценности русского народа, которые вытравливают из жизни троцкистские последыши.
Новгород освободили 20 января войска 59-й армии под командованием генерала И.Т. Коровникова. За освобождение Новгорода Верховный Главнокомандующий объявил благодарность всем войскам, многим соединениям было присвоено почетное наименование «Новгородские».
Об этом факте я рассказал экскурсоводу, спросив: «Почему вы не поведаете об этом примечательном событии?». В ответ услышал: «Мы в основном сопровождаем иностранцев. Их больше интересует древняя история, Вторая мировая война для них – табу, особенно на русском направлении. Запад не хочет знать о своем варварстве, о разрушении памятников и соборов».
И я вспомнил историю, как Василия Стародубцева старейший Фрайбургский университет в Германии пригласил прочитать цикл лекций по русской литературе. А дело обстояло следующим образом. Василий Александрович после освобождения из «Матросской тишины» поехал в Ясную Поляну поклониться графу Льву Николаевичу Толстому. Подошел к домику писателя и обомлел. Какой-то столичный хлюст с картавинкой объяснял молодым славистам из Фрайбурга, как немцы зимой 1941 года пленили героическую Тулу. Дескать, чтобы затушевать доблестную победу полководцев рейха, Леонид Брежнев даже пошел на подлог: присвоил Туле звание города-героя.
Василий Стародубцев попытался было возразить, восстановить истину, но «литературовед» из Москвы пискливо проверещал: «Господин хороший, оставьте свое мнение при себе, у нас лекция по истории России, не мешайте!»
И тогда Василий Александрович решил проучить наглеца «картавых кровей». Он подошел к «Икарусу» с московским номером и сказал водителю: «С вашим экскурсоводом случилась беда. У него острый приступ аппендицита. Дальше вместе поедем».
Еще раньше Василий Александрович заметил «скорую помощь» во дворе яснополянского дома, так что история с аппендицитом выглядела вполне правдоподобной. Оставалось только подождать, когда хлюст из «литературоведческого» кооператива пойдет отмечать путевку в бухгалтерию музея.
План «угона» автобуса Василий Александрович реализовал блистательно. По его просьбе водитель «Икаруса» подошел к даме, сопровождающей славистов, и объяснил ей, мол, местное отделение российско-германской дружбы решило устроить прием в честь гостей из Германии.
В село Спасское, где расположено хозяйство Стародубцева, больше известное в народе как «островок социализма», ехали с песнями. Напевали «Подмосковные вечера», «Калинку». Василий Александрович – знаток Сергея Есенина, и вскоре студенты разучивали «Клен ты мой опавший», «Собаке Качалова».
– Господин Стародубцев, – восторгалась дама-наставница, – вы открыли нам новое имя в русской поэзии. Этот ваш Сергей Есенин, друг Иосифа Бродского? Во Фрайбурге мы изучаем русских классиков: Окуджаву, Аксенова, Войновича. С превеликим удовольствием включим в наши семинарские занятия и лирику Сергея Есенина.
– Ну вот, похлопотал и за музу Сергея Есенина, – отшучивался Стародубцев, – на одного классика станет больше в русской литературе. Господа войновичи, аксеновы, потеснитесь! А с лирикой двух Николаев, Рубцова и Тряпкина, вы знакомы?
– О, господин Стародубцев, мы едва успеваем за Вами записывать новые имена. Почему наши рекомендатели из Москвы утаили от нас эти имена?
И выяснилась неприглядная картина: столичные критики из демлагеря организовали что-то вроде кооператива. За солидную оплату в дойчмарках разработали методические пособия по изучению русской литературы для университетов Германии. Поразительно, но в методичках вы не найдете Достоевского, в антисемитских настроениях заподозрили и Гоголя. Составители русофобы запамятовали В. Распутина, П. Проскурина, В. Белова, А. Проханова, В. Личутина, Ю. Бондарева, В. Ганичева, словом, литературная шарашка сделала все, чтобы вытравить имена русских писателей из истории литературы. В окрестностях Новомосковска автобус со славистами остановили на посту ГАИ. «Василий Александрович, – обратился к Стародубцеву капитан, – по рации из Тулы приказали остановить автобус с немцами. Литературовед из Москвы уже дает интервью «Интерфаксу». В терроризме тебя обвиняет. Что будем делать?»