Маршал Жуков
Шрифт:
Жуков ожидал, что эта сильная группировка попытается уйти на юг, переправиться через Днестр и организует там оборону. Южное направление по приказу Жукова надежно прикрыли. Последнее указание Манштейна перед увольнением в отставку: не идти на юг, как требовало командование немецкой 1-й танковой армии, а бежать прямо на запад. Здесь на их пути оказалась наша 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко. Армия, ослабленная в предшествующих боях, прочно удерживала Каменец-Подольск и перекрывала дороги, это были как раз те "отдельные" советские танки, которые имел в виду Гитлер.
На армию Лелюшенко и бросились окруженные немецкие
А с запада рвался танковый корпус СС и ряд дивизий, Срочно переброшенных навстречу окруженным, которым пришлось туго. Растеряв в бесплодных атаках большую часть танков и самоходных орудий, бросив всю артиллерию, гитлеровцы, оставив Дороги, поплелись по колено в грязи. Они, по словам Лелюшенко, "искали спасения, пробиваясь на запад пешком по глухим проселкам. Здесь же их подстерегали заслоны наших войск, взаимодействовавших с партизанами. Враг повсюду нес большие потери".
Хотя 7 апреля отступавшие отдельные части и соединились с деблокировавшими войсками, причин для радости у гитлеровцев не было. Г. К. Жуков очень трезво написал об этом: "Сколько человек вырвалось из окружения, ни я, ни штаб фронта точно установить так и не смогли. Назывались разные цифры. Видимо, все же вышли из окружения не десятки танков с десантом, как тогда доносили войска, а значительно больше". По оценке Жукова, окруженная группировка потеряла значительно больше первоначального состава, от некоторых соединений остались только штабы
Были ликвидированы без особых хлопот отдельные части врага, окруженные в других местах. Трудный бой пришлось выдержать за Тернополь, объявленный Гитлером "крепостью", где немцы оставили сильный гарнизон. Потребовалось пять дней - с 12 по 17 апреля, - чтобы в ходе напряженного штурма перебить и частично пленить его.
Размышляя об итогах этого .замечательного наступления, Жуков прежде всего радовался тому, что освобождена громадная территория, а войска сопредельных фронтов южнее вышли на государственную границу СССР. Пьянящее чувство победной весны! Но Георгий Константинович не давал воли эмоциям и попытался профессионально оценить достигнутое. Упущений как будто не было, вражеский фронт "разбит до основания".
Особенно радовало Г.^К. Жукова то, что теперь под натиском победоносной Красной Армиив прошлом самоуверенный германский генералитет цепенел. "В отличие от первого периода войны, - писал Жуков, - немецкое командование стадо каким-то тяжелодумным, лишенным изобретательности, особенно в сложной обстановке. В решениях чувствовалось отсутствие правильных оценок возможностей своих войск и противника. С отводом своих группировок из-под угрозы фланговых ударов и окружения командование очень часто опаздывало, чем ставило свои войска в безвыходное положение".
Сразу .после 20 апреля Жуков прилетел по
– Надо зайти и получить орден "Победа".
За исключительные заслуги Маршал Советского Союза Г. К Жуков был награжден высшим полководческим орденом "Победа". Орден значился за No 1.
СОВЕТСКАЯ ЗЕМЛЯ ОСВОБОЖДЕНА
Снова на западном направлении
Все в Ставке и в руководстве Генштаба соглашались: пришло время разгромить врага на западном направлении, освободить многострадальную Белоруссию. К лету 1944 года немецкий фронт, как громадная дуга, огибал Минск. Северный фас был обращен к Великим Лукам, южный шел по Припяти. Конфигурация фронта возникла в итоге зимней кампании 1944 года. 1-й Украинский фронт, вырвавшийся дальше всех на запад, Охватил Белорусский выступ с юга, а на севере после освобождения Смоленской, Псковской и Ленинградской областей наши войска нависли над левым флангом вражеской группировки.
Когда с двадцатых чисел апреля в Ставке началось обсуждение летней кампании 1944 года, Жуков и Генеральный штаб высказались против предложения Сталина начать летнюю кампанию с наступления войск 1-го Украинского фронта. Сталина увлекала перспектива "еще глубже охватить белорусскую группировку и оттянуть туда резервы с Центрального направления".
Лучше, чем кто-нибудь другой, Жуков, только что прибывший с 1-го Украинскою фронта, понимал, что гитлеровское руководство определяло степень опасности для рейха простейшим образом где Красная Армия ближе к Германии, там угроза. Коль скоро 1-й Украинский фронт ближе всего, туда Гитлер и приказал собрать самые значительные силы. Возобновить наступление в районе, где до Вислы рукой подать, значит сыграть на руку гитлеровцам, с самого начала ввязаться в тяжелые бои.
Генеральный штаб разделял мнение Жукова. Если уж отвлекать резервы врага, то лучше увести их на север: ударить на Карельском перешейке и в Карелии с целью вывести Финляндию из войны. Сталин согласился. Решили предварить наступление в Белоруссии операцией на северном крыле фронта.
Для согласования операций в Москву был вызван командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков. Узнав о том, что в Карелии предстоит наступление, он сразу запросил подкрепление, которое и получил. Но Мерецков настаивал на получении еще стрелкового корпуса. 1ут коса нашла на камень. Жуков и Василевский рассудили, чго нужно отвлекать на север резервы врага, по не расточать собственные силы в преддверии Белорусской операции. Разыгрались жаркие споры, в которых Жуков и Василевский не уступали.
Сталин попытался было вступиться за Мерецкова. Куда там! Оба маршала стояли на своем. Дело кончилось тем, что, улучив момент, Верховный шепнул на ухо Мерецкову: "Я дополнительно выделю вам тот стрелковый корпус, который вы просили".
К этому времени советское военное искусство обогатилось опытом проведения наступательных операций. Вот как говорил о них Жуков уже после войны на военно-теоретической конференции в марте 1946 года.
Первое - отличное знание противника, правильная оценка ею замыслов, сил, средств; умение учесть, на что он способен и ва чю не способен, на чем можно его поймать. Это достигаеся длительной, непрерывной и глубокой разведкой.