Марсианин

Вейр Энди

4. Установить программу для связи на другой компьютер ровера, попытаться наладить связь с него.

5. Если оба компьютера ровера не сработали, скорее всего, проблема в «Марсопроходце». Необходимо тщательно проверить соединения, очистить его от пыли.

6. Отправить сообщение азбукой Морзе, выложив под открытым небом камни. Возможно, проблему удастся решить удалённым обновлением ПО «Марсопроходца».

Я добрался только до первого пункта: проверил соединения «Марсопроходца»

и убедился, что минусовой провод больше не держится в гнезде.

Какое же это было облегчение! Я прямо воспарил. Улыбнувшись, по-быстрому сходил за набором для ремонта электроники и приготовился заново подсоединить провод. Я вытянул его из «Марсопроходца», чтобы как следует почистить поверхность — как можно лучше, перчатками от скафандра. И тут заметил нечто странное. Изоляция оплавилась.

Я задумался над этой новостью. Оплавленная изоляция обычно подразумевает короткое замыкание, когда через провод проходит больший ток, чем он может выдержать. Но ведь основная часть провода не почернела, не обгорела — а изоляция плюсового провода вообще не оплавилась.

И тогда, мало-помалу, до меня начала доходить реальность условий Марса. Провод не должен обгорать, ведь это результат окисления. В здешнем воздухе кислорода нет. Так что, судя по всему, произошло короткое замыкание. Но раз плюсовой провод оказался не затронут, ток должен был прийти откуда-то ещё…

А прерыватели бура расцепились как раз около того времени…

Вот чёрт!..

Электроника внутри «Марсопроходца» заземлялась на корпус. Таким образом, в условиях Марса не мог накапливаться статический заряд: иначе, в отсутствие воды, от частых песчаных бурь статический заряд мог набраться впечатляющий.

Корпус «Марсопроходца» покоится на грани «А», одной из четырёх сторон того тетраэдра, в котором он на Марс и прилетел. Ещё три грани я оставил в долине Ареса.

Между гранью «А» и верстаком находятся надувные баллоны из майлара, на которые опустился «Марсопроходец». Многие из них я откромсал, чтобы можно было его перевезти; тем не менее, осталось вполне достаточно, чтобы соприкоснуться с гранью «А» и находиться в контакте с корпусом модуля. Да, стоит отметить, что майлар — проводник.

В 13:30 я прислонил бур к верстаку. Часть кожуха бура была снята, чтобы можно было подключить его к силовому проводу. Верстак сделан из металла. Если прислонить бур определённым образом, металл может войти в контакт с металлом.

Именно это и произошло.

Ток прошёл через плюсовой провод бура, через верстак, через майлар, через корпус «Марсопроходца», через платы невероятно чувствительной и незаменимой электроники — и вышел через минусовой провод посадочного модуля.

«Марсопроходец» работал на пятидесяти миллиамперах. Он получил удар в девять тысяч миллиампер, которые насквозь прошили чувствительные электронные компоненты, сжигая всё на

своём пути. Прерыватели расцепились, но было слишком поздно.

«Марсопроходец» мёртв. Я потерял связь с Землёй.

Я остался один.

Глава 18

Запись в журнале: 197-е марсианские сутки

Тяжкий вздох…

Знаете, так хочется, чтобы иногда хоть что-нибудь шло по плану!

Марс не оставляет попыток меня прикончить.

Точнее… Это не Марс закоротил «Марсопроходец». Так что дополню фразу:

Марс и собственная глупость не оставляют попыток меня прикончить.

Ладно, хватит ныть и плакаться. Я не обречён. Просто всё будет сложнее, чем мы планировали. У меня есть всё, что нужно, а «Гермес» по-прежнему летит на помощь.

Азбукой Морзе я выложил из камней следующее послание к небу: «МАРСОПРОХОДЕЦ ПОДЖАРИЛСЯ ОТ 9 АМПЕР. БЕЗНАДЁЖНО СДОХ. ПЛАН — БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ. ДОБЕРУСЬ ДО МВМ».

Если я доберусь до взлётного модуля «Ареса-4», связь с NASA у меня будет. Но, лишившись её сейчас, мне придётся самому разработать дизайн «Великого марсианского трейлера».

На какое-то время я останавливаю все работы над трейлером — не хочу продолжать без чёткого плана. Уверен, у NASA полно своих идей, но теперь настало время для моих.

Как я уже говорил, «большая тройка» (регулятор состава воздуха, регенераторы кислорода и воды) — критически важные компоненты. В поездке за «Марсопроходцем» я обошёлся без них. Патроны для поглощения CO₂ регулировали состав атмосферы, а кислорода и воды я взял столько, что мне хватило на всю поездку. Сейчас это не сработает: мне нужна вся «большая тройка».

Проблема в том, что они сжирают кучу электричества и должны работать круглые сутки. Ёмкость аккумуляторов ровера — 18 кВт·ч. Регенератор кислорода в одиночку расходует 44,1 кВт·ч за марсианские сутки. Понимаете моё затруднение?

Знаете, что? Словосочетание «киловатт-часов в марсианские сутки» слишком уж неуклюже. Я собираюсь придумать новую единицу измерения. Назовём 1 кВт·ч/(м.с.) термином… можно же как угодно… хм… Что-то я туплю… ладно, фиг с ним! Назову её «пират-ниндзя».

За всё про всё «большая тройка» расходует 69,2 пн электричества, причём львиная доля расходуется регенератором кислорода и регулятором состава воздуха. Регенератор воды тратит лишь 3,6 пн энергии.

Чем-то придётся пожертвовать.

Проще всего отбросить регенератор воды. У меня 620 л воды; до разрыва Дома её было куда больше. Мне нужно всего 3 л воды в сутки, так что запаса хватит на 206 марсианских суток. С момента моего отъезда и до того, как меня отсюда заберут (или как я погибну в бесплодной попытке) пройдут всего лишь 100 марсианских суток.