Марсианин
Шрифт:
Наверное.
Буря, скорее всего, имеет круглую форму. Она для них самая обычная. Но, может статься, я пробираюсь к её центру. В этом случае мне, чёрт возьми, крышка, правильно? Я ничего не смогу с этим поделать.
Вскоре всё станет ясно. Если буря округлая, эффективность батарей будет расти и расти, пока не вернётся к 100 %. Как только мощность достигнет 100 %, это будет означать, что я полностью из неё выбрался, и мне снова нужно двигаться на восток. Посмотрим.
Не будь здесь бури, я бы направился напрямик к цели, на юго-запад. Сейчас, направляясь строго на юг, я продвигаюсь к ней отнюдь не быстро. Как и раньше, я делаю в день 90 км, но
549-е марсианские сутки. Именно в этот день они за мной прилетят. Если я их упущу, здесь я и проведу очень короткий остаток жизни. А если доеду раньше, мне нужно будет модифицировать взлётный модуль.
Цыц, молчать!
День воздуха. Время для отдыха и размышлений.
Что касается отдыха, сегодня я прочёл восемьдесят страниц из романа Агаты Кристи «Зло под солнцем»; спасибо коллекции электронных книг Йоханссен. Мне кажется, убийца — Линда Маршалл.
А что до размышлений, так они были всё на ту же тему — когда, чёрт возьми, когда же я обгоню эту гадскую бурю?
Я продолжаю ехать строго на юг и по-прежнему испытываю потерю мощности (с каждым днём всё меньшую). Из-за этой нелепой бури я каждый день приближаюсь к МВМ всего на 37 км, а не на 90. Меня это просто бесит.
Я даже подумывал, не пропустить ли День воздуха. Я мог бы проехать ещё пару дней на своих запасах кислорода, ведь обогнать бурю — очень важно. Но всё же решил этого не делать. В конце концов, я уже прилично её обгоняю и могу позволить денёк стоянки. Кроме того, не уверен, что пара дней мне поможет. Кто знает, как далеко на юг простирается буря?
Хотя… по-видимому, NASA наверняка это знает. Вероятно, о ней рассказывают в новостях. Быть может, в Интернете даже появился специальный сайт, что-то вроде www.watch-mark-watney-die.com. [3] Так что сотня миллионов человек всё же могут знать, как далеко на юг простирается буря.
3
Watch Mark Watney die (англ.) — смотрите, как умирает Марк Уотни. Кстати, по состоянию на 2013 г. сайт действительно существует. — прим. пер.
Но я не один из них.
Наконец-то!
НАКОНЕЦ-ТО я выбрался из проклятой бури. Мощность солнечных панелей — 100 %. В воздухе больше нет пыли. А так как шторм движется перпендикулярно вектору моего передвижения, я оказался южнее самой южной части пылевого облака. (Конечно, если оно круглой формы; если это не так — тогда крышка).
С завтрашнего дня я могу начать двигаться напрямую к Скиапарелли. Это отлично, потому что я потерял кучу времени. Пытаясь избежать бури, я забрался на 540 км к югу. Катастрофически сошёл с курса.
Прошу заметить — всё было не так скверно. Сейчас я углубился в плоскогорье Меридиани, а ехать здесь куда проще, чем по неровной, изрезанной поверхности Аравийского плоскогорья, которая отбила мне весь зад. Скиапарелли почти точно на востоке, и если мои вычисления по секстанту и Фобосу не лгут, нас разделяют 1030 км.
Учитывая
И у меня останется сорок четыре дня на то, чтобы внести в конструкцию МВМ изменения, задуманные NASA.
У меня появилась интересная возможность. Я имею в виду аппарат «Оппортьюнити». [4]
Я так сильно сбился с курса, что оказался не так далеко от марсохода. До него около 300 км. Я могу добраться до него и забрать с собой. На всё про всё уйдут всего четыре дня.
Но вся штука в том, что оно того не стоит. Я в тринадцати днях пути от МВМ. Зачем отклоняться в сторону, пытаясь откопать очередной сломанный марсоход в надежде настроить самодельное радио, если в двух неделях езды меня поджидает новенькая, с иголочки, полностью функционирующая система связи?
4
Игра слов: opportunity (англ.) — возможность. — прим. пер.
Так что, пусть меня и греет мысль о близости ещё одного аппарата (ребята, мы завалили ими всю планету, не так ли?), на этот счёт я ничего предпринимать не стану.
Кроме того, я уже посетил достаточно будущих исторических мест.
Нужно хорошенько подумать насчёт спальни.
Сейчас я устанавливаю её только когда я внутри ровера. Она прикрепляется к шлюзу, поэтому когда спальня разложена — я не могу выйти. Сейчас, пока я в пути, это не имеет значения, поскольку мне в любом случае приходится раскладывать её каждый день. Но как только я доберусь до МВМ, больше мне никуда ехать не придётся. Каждый цикл компрессии/декомпрессии напрягает швы (этот урок я твёрдо усвоил, когда схлопнулся Дом), поэтому будет лучше, если я найду способ оставить её в надутом состоянии.
Вот дрянь! Я только сейчас сообразил, что верю, будто сумею добраться до взлётного модуля. Вы заметили? Я сказал, что будет после того как доберусь до МВМ, как о чём-то само собой разумеющемся. Словно это случится само собой. Будто об этом и задумываться нечего. Как если я просто окажусь в Скиапарелли, и — оба-на! — вот вам и МВМ!
Прикольно.
В общем, другого шлюзового отсека у меня нет. Один шлюз на ровере и один на трейлере — и всё. Они жёстко закреплены на местах, так что мне вряд ли получится так вот взять один и прицепить его к спальне.
Но ведь я могу загерметизировать спальню целиком! И мне даже не придётся клеить эти чёртовы ленты. В узле соединения со шлюзом имеется заслонка, которую я могу освободить, чтобы наглухо перекрыть открытую дверцу. Ведь, если вспомнить, узел соединения появилось от аварийного тента, это система безопасности против утечек. Без возможности запечатать тент он был бы совершенно бесполезен.
К сожалению, будучи аварийной мерой, заслонка не предназначена для повторного использования. Идея заключалась в том, чтобы люди загерметизировались в аварийном тенте, а затем остальная часть команды подъезжает на втором ровере и спасает их. Для этого экипаж второго ровера отцепляет аварийный тент от аварийного, разгерметизированного ровера и соединяет тент со своим. После этого можно прорезать заслонку со стороны ровера, чтобы спасти своих товарищей.