Марсианин

Вейр Энди

Йоханссен смотрела на него, пока он не скрылся из виду, затем вернулась к световому щитку. Она заранее отключила его со своей рабочей станции. Йоханссен вытащила участок кабеля и зачистила концы, а потом ей оставалось только теребить изоленту в ожидании Фогеля.

Он появился через минуту, осторожно плывя по коридору с бомбой в руках.

– Я использовал для запала один провод, – объяснил он. – Не хотел рисковать с двумя из-за искры. Слишком опасно для нас, если во время установки произойдет статический

разряд.

– Как мы ее активируем? – спросила Йоханссен.

– Провод должен нагреться до высокой температуры. Короткого замыкания хватит.

– Придется убрать предохранитель, но это сработает, – сказала Йоханссен.

Она прикрутила кабель к идущему к бомбе проводу и замотала изолентой.

– Прости, но я должен идти во второй шлюз, чтобы впустить доктора Бека.

– М-м, – отозвалась Йоханссен.

Мартинез вернулся на мостик.

– У меня было несколько минут, чтобы проверить реакторную на готовность к аэроторможению. Все в порядке, отсек загерметизирован.

– Отличная мысль, – кивнула Льюис. – Готовь корректировку положения.

– Вас понял, капитан, – сказал Мартинез, подплывая к своему креслу.

– ТШ открыт и заблокирован, – раздался голос Бека. – Начинаю двигаться по оболочке.

– Принято, – отозвалась Льюис.

– Эти расчеты такие идиотские, – пожаловался Мартинез. – Приходится делать все задом наперед! ТШ расположен спереди, поэтому источник тяги окажется прямо напротив наших двигателей. Программа не думала, что это возможно. Я задам ей движение в сторону Марка.

– Не спеши и сделай все как надо, – ответила Льюис. – И не запускай, пока я не скажу. Мы не станем поворачивать корабль, пока Бек находится снаружи.

– Вас понял, – сказал он. И через секунду добавил: – Корректировка готова.

– Жди, – велела Льюис.

Вновь облачившись в скафандр, Фогель разгерметизировал шлюз № 2 и открыл внешнюю дверь.

– Давно пора, – заметил Бек, забираясь внутрь.

– Прости за задержку, – ответил Фогель. – Я должен был сделать бомбу.

– Странный сегодня денек, – сказал Бек. – Капитан, мы с Фогелем на позиции.

– Принято, – ответила Льюис. – Прижмитесь к передней стене шлюза. Четыре секунды будет около одного «же». Обязательно пристегнитесь.

– Принято, – сказал Бек, пристегивая страховку. Мужчины прижались к стене.

– Ладно, Мартинез, – сказала Льюис, – нацель нас в нужную сторону.

– Вас понял, – отозвался Мартинез, запуская корректировку положения.

На мостик заплыла Йоханссен. Комната повернулась, и она схватилась за поручень.

– Бомба готова, предохранитель заблокирован, – доложила она. – Я могу взорвать ее, удаленно включив сорок первый световой щиток.

– Загерметизируй мостик и возвращайся на свое место, – приказала Льюис.

– Вас поняла, – ответила Йоханссен.

Выдвинув аварийную переборку, она закрыла вход на мостик: несколько поворотов рукояти – и дело сделано. Йоханссен вернулась к своему креслу и провела быструю проверку.

– Поднимаю давление на мостике до одной целой трех сотых атмосферы… Давление держится. Герметичность хорошая.

– Принято, – сказала Льюис. – Время до перехвата?

– Двадцать восемь секунд, – ответила Йоханссен.

– Черт, едва успели, – сказал Мартинез.

– Готова, Йоханссен? – спросила Льюис.

– Да, – кивнула Йоханссен. – Осталось только нажать кнопку.

– Мартинез, какой у нас угол?

– Идеальный, капитан, – сообщил Мартинез.

– Пристегнуться, – приказала Льюис.

Все трое затянули ремни на креслах.

– Двадцать секунд, – доложила Йоханссен.

Тедди занял свое место.

– Что происходит?

– Через пятнадцать секунд они взорвут ТШ, – сообщил Венкат. – Где ты был?

– Говорил по телефону с президентом, – ответил Тедди. – Думаешь, это сработает?

– Понятия не имею, – сказал Венкат. – Никогда в жизни не чувствовал себя настолько беспомощным.

– Если тебе от этого станет легче, ты такой не один, – отозвался Тедди.

По ту сторону стекла нервно расхаживал Митч.

– …пять… четыре… три… – считала Йоханссен.

– Приготовиться к ускорению, – сказала Льюис.

– …два… один… – продолжила Йоханссен. – Включаю сорок первый осветительный щиток.

И нажала кнопку ввода.

Ток, питающий систему внутреннего освещения корабля, потек сквозь тонкий оголенный провод в бомбе Фогеля, быстро нагрев его до температуры воспламенения сахара. На Земле сахар пошипел бы и погас, но в контейнере с чистым кислородом вспыхнул пожар. Не прошло и одной сотой миллисекунды, как давление сгорания взорвало контейнер и разнесло дверь шлюза.

Находившийся в «Гермесе» воздух хлынул в открытый ТШ, толкая «Гермес» в противоположном направлении.

Фогеля и Бека прижало к стене в шлюзе № 2. Льюис, Мартинез и Йоханссен переждали ускорение в своих креслах. Сила была неопасной. На самом деле она не превосходила поверхностное притяжение Земли, однако ее действие было нестабильным и отрывистым.

Четыре секунды спустя тряска прекратилась, и на корабле снова воцарилась невесомость.

– Реакторная по-прежнему герметична, – доложил Мартинез.

– Переборка мостика держится, – сказала Йоханссен.

– Повреждения? – спросил Мартинез.