Марсианские хроники
Шрифт:
Трое космонавтов стояли подле ракеты. Они жадно хватали ртом сильно разреженный воздух, потом медленно пошли, сберегая силы.
Теперь звучала другая пластинка.
Мне бы июньскую ночь, Лунную ночь - и тебя…У Люстига задрожали колени, у Сэмюэля Хинкстона тоже.
Небо было прозрачное и спокойное, где-то на дне оврага, под прохладным навесом листвы, журчал ручей. Цокали конские копыта, громыхала, подпрыгивая, телега.
–
– Нет.
– Но как еще объясните вы эти дома, этого чугунного оленя, пианино, музыку?
– Хинкстон настойчиво стиснул локоть капитана, посмотрел ему в лицо.
– Представьте себе, что были, ну, скажем, в тысяча девятьсот пятом году люди, которые ненавидели войну, и они тайно сговорились с учеными, построили ракету и перебрались сюда, на Марс…
– Невозможно, Хинкстон.
– Почему? В тысяча девятьсот пятом году мир был совсем иной, тогда было гораздо легче сохранить это в секрете.
– Только не такую сложную штуку, как ракета! Нет, нет…
– Они прилетели сюда насовсем и, естественно, построили такие же дома, как на Земле, ведь они привезли с собой земную культуру.
– И все эти годы жили здесь?
– спросил командир.
– Вот именно, тихо и мирно жили. Возможно, они еще не раз слетали на Землю, привезли сюда людей, сколько нужно, скажем, чтобы заселить вот такой городок, а потом прекратили полеты, чтобы их не обнаружили. Поэтому и город такой старомодный. Лично мне пока не попался на глаза ни один предмет, сделанный позже тысяча девятьсот двадцать седьмого года. А вам, капитан? Впрочем, может, космические путешествия вообще начались гораздо раньше, чем мы полагаем? Еще сотни лет назад, в каком-нибудь отдаленном уголке Земли? Что, если люди давно уже прилетели на Марс, и никто об этом не знал? А сами они изредка наведывались на Землю.
– У вас это звучит почти правдоподобно.
– Не почти, а вполне! Доказательство перед нами. Остается только найти здесь людей, и наше предположение подтвердится.
Густая зеленая трава поглощала звуки их шагов Пахло свежескошенным сеном. Капитан Джон Блэк ощутил, как вопреки его воле им овладевает чувство блаженного покоя. Лет тридцать прошло с тех пор, как он последний раз побывал вот в таком маленьком городке; жужжание весенних пчел умиротворяло и убаюкивало его, а свежесть возрожденной природы исцеляла душу.
Они ступили на террасу, направляясь к затянутой сеткой двери, и глухое эхо отзывалось из-под половиц на каждый шаг. Сквозь сетку они видели перегородившую коридор бисерную портьеру, хрустальную люстру и картину кисти Максфилда Парриша на стене над глубоким креслом. В доме бесконечно уютно пахло стариной, чердаком, еще чем-то. Слышно было, как тихо звякал лед в кувшине с лимонадом. На кухне в другом конце дома по случаю жаркого дня кто-то готовил холодный ленч. Высокий женский голос тихо и нежно напевал что-то.
Капитан Джон Блэк потянул за ручку звонка.
Вдоль коридора прошелестели легкие шаги, и за сеткой появилась женщина лет сорока, с приветливым лицом, одетая так, как, наверно, одевались в году эдак тысяча девятьсот девятом.
– Чем могу быть полезна?
– спросила она.
– Прошу прощения, - нерешительно начал капитан Блэк, - но мы ищем… то есть, может, вы…
Он запнулся. Она глядела на него темными недоумевающими глазами.
– Если вы что-нибудь продаете… - заговорила женщина.
– Нет, нет, постойте!
– вскричал он.
– Какой это город?
Она смерила его взглядом.
– Что вы хотите этим сказать: какой город? Как это можно быть в городе и не знать его названия?
У капитана было такое лицо, словно ему больше всего хотелось пойти и сесть под тенистой яблоней.
– Мы не здешние. Нам надо знать, как здесь очутился этот город и как вы сюда попали.
– Вы из бюро переписи населения?
– Нет.
– Каждому известно, - продолжала она, - что город построен в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году. Постойте, может быть, вы меня разыгрываете?
– Что вы, ничего подобного!
– поспешно воскликнул капитан.
– Мы с Земли.
– Вы хотите сказать, из-под земли?
– удивилась она.
– Да нет же, мы вылетели с третьей планеты, Земли, на космическом корабле. И прилетели сюда, на четвертую планету, на Марс…
– Вы находитесь, - объяснила женщина тоном, каким говорят с ребенком, - в Грин-Блафф, штат Иллинойс, на материке, который называется Америка и омывается двумя океанами, Атлантическим и Тихим, в мире, именуемом также Землей. Теперь ступайте. До свидания.
И она засеменила по коридору, на ходу раздвигая бисерную портьеру.
Три товарища переглянулись.
– Высадим дверь, - предложил Люстиг.
– Нельзя. Частная собственность. О господи!
Они спустились с крыльца и сели на нижней ступеньке.
– Вам не приходило в голову, Хинкстон, что мы каким-то образом сбились с пути и просто-напросто прилетели обратно, вернулись на Землю?
– Это как же так?
– Не знаю, не знаю. Господи, дайте собраться с мыслями.
– Ведь мы контролировали каждую милю пути, - продолжал Хинкстон.
– Наши хронометры точно отсчитывали, сколько пройдено. Мы миновали Луну, вышли в Большой космос и прилетели сюда. У меня нет ни малейшего сомнения, что мы на Марсе.
Вмешался Люстиг.
– А может быть, что-то случилось с пространством, с временем? Представьте себе, что мы заблудились в четырех измерениях и вернулись на Землю лет тридцать или сорок тому назад?
– Да бросьте вы, Люстиг!
Люстиг подошел к двери, дернул звонок и крикнул в сумрачную прохладу комнат:
– Какой сейчас год?
– Тысяча девятьсот двадцать шестой, какой же еще, - ответила женщина, сидя в качалке и потягивая свой лимонад.
– Ну, слышали?
– Люстиг круто обернулся.
– Тысяча девятьсот двадцать шестой! Мы улетели в прошлое! Это Земля!