Мартиролог. Дневники
Шрифт:
Мартиролог VI
Записная книжка. Начата 9 мая 1983 года в Риме
Май 1983
Сегодня, 9-го, Суриков с Мамиловым смотрели фильм. Остались чрезвычайно довольны, даже повеселели. Суриков обещал звонить Ермашу с тем, чтобы сказать о том, что Тарковский сделал замечательный фильм.
Сегодня я было раздумал ехать в Канн, боясь, что нас с Ларой оттуда могут отправить в Москву. Но передумал, т. к. решил, что хватать нас некому, потому что Ермаш не мог никому высказать своего беспокойства и обратиться в КГБ, чтобы меня хватали. Это означало бы, что на воре шапка горит. После просмотра ужинали с Де Берти, Канепари, Гусберти, Остуни, Жиляевым, Суриковым, Мамиловым и Нарымовым. Настроение было у всех праздничное.
В Канне в конкурсе участвует Брессон (!). Он никогда не получал «Пальмы», никогда не участвовал в конкурсе, француз, и ему около 80 лет. Ясно, что французы сделают все, чтобы дать ему Гран-при.
Весь день занимались визами и фестивальными делами. Едем (вернее, летим) с Ларой 14-го. РАИ выделяет нам на билеты и карманные расходы 1 миллион 250 тысяч лир.
Разговаривал с Франко. Надо покупать дом. Следует немедленно внести аванс 10 млн. А если не будет никакого контракта с Анной-Леной? Завтра у нас встреча с каким-то человеком от Понти. Ничего не успеваю: если даже завтра окажется, что третья копия неудовлетворительна, ничего не смогу сделать, так как совсем не остается времени на субтитры.
Нервничаю по поводу Канн. Пикантная подробность: исполнительница главной (?) роли в фильме Брессона — дочь французского министра культуры. (Некрасиво. Во всяком случае, нечто нефестивальное.) Фильм Брессона называется «Деньги».
Говорят, что в Каннах все ждут мой фильм.
Сахарова, кажется, собираются выпустить из Союза. Дай-то Бог!
Сегодня в «Монде» появилось мое интервью. [Текст вырезки из «Le Monde» от 12.5.1983 г. см. Приложение{10}].
Сумасшедшие дни: вчера разговаривал с Пио Де Берти, он хочет мне помочь. Разговаривал с Николо, он советует быть с Пио осторожнее. Не очень это приятно так подозревать всех на свете. Тем не менее он собирается проводить нас из Канн в Рим. Завтра подумаем с Франко. В Канне (пишут в газетах) ужасная проекция: ничего не слышно (зал больше, чем звук), инженер хочет уйти из протеста. На технику было истрачено 65 млн (?!). Очень обеспокоен эффектом.
Сегодня в газетах разгромные статьи по поводу фильма Бондарчука («10 дней» Рида). Я страшно нервничаю и никак не могу найти правильной линии поведения. Сам чувствую, что перебарщиваю. Страх. Страх, вот в чем дело. Лариса — лучше в каком-то смысле, не нервничает, т[ем] н[е] м[енее]… Она тоже считает, что я пересаливаю. Может быть, она и права. Но ведь береженого Бог бережет.
Брессон на фестивале будто бы заявил,
Только что вернулись из Канн (20 мая). Но я никак не мог собраться с духом и записать, что было. Все было ужасно, и подробности можно вычитать из прессы, которая много писала о фестивале. У меня многое есть. Устал. Эффект фильма огромный. И три премии. Комплименты. Олегу Янковскому предложили контракт, но он вынужден был уехать раньше, уж не говоря о невозможности никакого контракта.
О Бондарчуке, который вел борьбу против «Ностальгии», рассказала мне Ивон Баби («Монд») — дочь покойного Садуля. Бондарчук был все время против моей картины, т. к. послан был в Канн ее дезавуировать, конечно. Хотя все чиновники, приезжавшие из Союза, говорили о том, что Бондарчук будет по крайней мере лоялен. Они так много говорили об этом, что мне стало ясно, что он послан в Канн специально, чтобы помешать мне получить премию, которая повысит мои шансы на работу за границей. Обедню испортили: Бондарчук и Брессон, заявивший в прессе, что он хочет или «Золотую пальмовую ветвь», или ничего. Мне пришлось на пресс-конференции заявить то же, чтобы уравнять наши шансы перед членами жюри.
Виделись с Брессоном, с Мартин Оффруа, сговорились сТосканом Дю Плантье встретиться в Риме по поводу будущего фильма. Заключил контракт с Анной-Леной на «Ведьму». Теперь предстоит разговор с Ермашом по поводу новой работы здесь («Ковент-Гарден» и Швеция).
Был просмотр в РАИ, куда пришли посольские. Один из них (неофициально?) поздравил меня. Остальные безмолвно или почти безмолвно удалились. Посол, как мне сказали, болен (видимо, не хочет со мной встречаться). Надо поговорить с консулом и Ермашом почти одновременно. Писать не хочется. Надо начинать работать…
Ужасная тоска по Тяпусу.
Я сейчас все время думаю о том, насколько правы те, которые думают, что творчество — состояние духовное. Отчего? Оттого, что человек пытается копировать Создателя? Но разве в этом добродетель? Разве не смешно, подражая демиургу, думать, что мы ему служим? Наш долг перед Создателем, пользуясь данной нам Им свободой воли, борясь со злом внутри нас, устранять преграды на пути к Нему, расти духовно, драться с мерзостью внутри себя. Надо очищаться. Тогда мы не будем ничего бояться. Господи, помоги! Пошли мне учителя! Я устал его ждать…
Лариса, Андрей, Олег Янковский и Домициана Джордано на премьере «Ностальгии» в Каннах
Да, вчера забыл записать: в результате «Ностальгия» получила три премии: Гран-при (специальный приз жюри), FIPRESSI, Ecumenico (католики и протестанты).
21-го в «Советской культуре» было опубликовано о Каннском фестивале, что он был очень низкого уровня. Что были хорошие индийские (?) и турецкие (о педерастах?) фильмы, что лучший фильм — японский, гуманный очень, что Тарковский и Брессон поделили специальный приз за режиссуру. Анна Семеновна да и все наши в Москве очень огорчены, а я ее утешил: «Чем хуже, тем лучше!»