Шрифт:
Часть 1
Глава 1
Марта
– Здесь просто катастрофически много народу! – ворчу я, подходя к перилам VIP-ложи. – Не продохнуть, – обмахиваю лицо флаером и разглядываю толпы хоккейных фанатов, которые нестройными рядами рассредоточиваются по своим местам, торопясь к началу очередного матча любимой команды. – Неужели людям больше заняться нечем в вечер понедельника, кроме как глазеть на четыре десятка мужиков в коньках?
– Не «в коньках»,
– Ну, еще бы вы его не любили, – бубню.
Ремарка: не так давно старшенькая в семье Фоминых отхватила себя в мужья редкий, исключительный даже, экземпляр верного и терпеливого солдафона с клюшкой. И у нее теперь просто выбора нет! Только любить этот их «любимый» хоккей.
Ах, да, у меня же еще и племянник растет хоккеистом…
Боги, от обилия спортсменов в моей жизни душно временами!
Откуда их столько развелось?
– Ты чего такая напряженная? – удивленно взлетают брови сестренки. – Все ворчишь, бубнишь и ругаешься. Какой дверью тебе прищемили хвост, Мартышка?
– Очень смешно, – закатываю я глаза, возвращаясь и плюхаясь на свое место. – Ты же знаешь, что я терпеть не могу хоккей и все, что с ним связано.
– Настолько категорично. Давно ли?
– Прямо с того момента, как ты стала Ремизовой. Без обид. Я обожаю Ярика, но с его появлением в нашей жизни хоккей встал во главу угла. Даже родители теперь смотрят все игры зятя, представляешь? У них дома теперь день и ночь сплошные матчи лиги!
– Представляю, – расплывается в довольной улыбке сестренка.
– Это невыносимо. Это уже смахивает на коллективное помешательство.
Ава меня уже не слышит. Ее внимание целиком и полностью приковано к хоккейной коробке, на лед которой только что вышла на разминку вся команда Ярослава, во главе с капитаном. Собственно, самим Ярославом Ремизовым. Сестренка томно вздыхает, а ее лицо вмиг принимает глупо-мечтательное выражение.
Я качаю головой. Ну, да, капельку осуждающе. На самом же деле легкая зависть колет в сердце, когда вижу, какой безумной любовью лучатся небесно-голубые глаза Рельки, которые внимательно наблюдают за игроком под номером «двенадцать».
Счастливая она. Красивая. Влюбленная. Ее на руках носят. Подарками заваливают. Любят до умопомрачения. И муж, и сын. А я? Через пару тройку месяцев стукнет тридцатник, а у меня, кроме своего небольшого бизнеса в родном городе за три сотни километров от Москвы и собаки, ни квартиры, ни машины, даже парня нет! И если первое и второе поправимо, то с последним совсем атас. Что ни новое знакомство, то цирк с клоунами отдыхают.
Нынешнее мое одиночество тянется уже ни много ни мало восемь месяцев. Самое мое затяжное «безотношение» за все двадцать девять лет. Плак.
Я вздыхаю. Возможно, чересчур громко. Потому что сестренка отрывает взгляд от своего муженька и оглядывается. Замечает со смешком:
– Чувствую себя каторжницей. Хотя не тащила тебя сюда силком, вообще-то.
– Да правда, что ли? А как же: Мартышечка, любименькая, родненькая, заинька…
– Я такого не говорила! – охает Ава.
– Ладно, но твоего «Марта, составь мне, пожалуйста, компанию сегодня на игре, потому что
– Смотри амбразуру своей грудью не сломай, – хохочет Ава.
Я показываю ей язык, ущипнув за коленку. Да, совсем как в детстве. Иногда мне кажется, что годики мотают, а в душе у меня ничего не меняется. Я все еще маленький ребенок в теле взрослой красивой тетеньки, который просто не знает, что делать с этим телом и своей самостоятельной жизнью. Может, поэтому я до сих пор и не съехала от родителей?
Хотя, надо признать, что за последние полгода наметился прогресс! С тех пор, как Ава с сыном переехали к Ярику, я все чаще атакую своим присутствием ее уютную двушку в спальном районе. Невольно задумываясь о том, что пора в своей жизни что-то менять. Для начала хотя бы город постоянной дислокации. Даже квартиры начала присматривать в Москве. Но ценник на недвижимость такой, что мой сберегательный счет нервно курит в сторонке.
Арена медленно заполняется. На календаре март, и у команды начались ответственные игры в плей-офф. Кажется, так это называется? Игры, когда каждое поражение может стать фатальным на пути к кубку. Градус игр значительно выше. А значимость победы в разы больше. Поэтому и людей на трибунах много. Буквально полная заполняемость. Для многих здесь хоккей – это религия! А на таких, как муж моей сестры, простой люд буквально молится.
В нашей ложе тоже становится многолюдно. Подруги, жены, дети и родственники игроков команды постепенно занимают свободные места. Всех Ава, разумеется, знает поименно. С кем-то просто обменивается улыбками и приветствиями, а с кем-то перекидывается дружескими комплиментами и шутливыми прогнозами на предстоящий матч. Я вполуха слушаю, как «хоккейные женушки» воркуют, мысленно устав закатывать глаза.
– Мой только после травмы, – сетует одна. – Два месяца восстанавливались. Переживаю жутко.
– А мой сегодня с утра не в настроении, – жалуется другая. – Не понимаю, почему. Как бы на игре не сказалось.
– Да все они сейчас на нервах, – вступает моя миролюбивая сестренка. – Один-ноль ведем в серии. Это, считайте, совсем ни о чем, девочки.
– Это точно.
– Ага-ага.
Я стараюсь держаться открыто и миролюбиво, хотя «кудахтанья хоккейных жен» мне, наверное, никогда не понять. Это же насколько сильно надо любить мужика, чтобы положить свою жизнь на кон ради его карьеры? Не-а, не моя история. Себя я по-любому люблю больше.
Наконец-то начинается свето-музыкальное представление. Свет на арене гаснет. А потом темноту разрезают разноцветные стробоскопы. На льду одна за одной сменяются картинки, а ведущий задвигает мотивационные речи под динамичный бит. Выглядит все это впечатляюще. Признаю. Всего на доли секунды тоже заряжаюсь общим волнением и трещащим в воздухе, словно электричество, предвкушением классной игры. Но всего на доли секунды. Болеть – это не моя история.
Сразу после представления, под громкие аплодисменты зрителей на арену выкатывается команда. Меня отвлекает дребезжание в сумочке телефона, поэтому поименное представление игроков и гимн я благополучно пропускаю мимо ушей, пока строчу подружке смс.