Маруся. Книга третья. Конец и начало
Шрифт:
Маруся брызнула маслом на раскаленный металл и аккуратно уложила на дно колечки помидоров.
На свете был только один человек, в поступках и словах которого она не сомневалась. Да, да, это был папа. Все остальные… Мама могла быть и хорошей, и плохой. Бунин? Сколько раз он подставлял и предавал Марусю? Но сколько раз спасал. Даже эта последняя история, ведь он передумал, справился с собой и отпустил. Вернул предмет. Возможно, у него был какой-то свой интерес, собственно, он его и не скрывал,
Маруся взяла лопаточку и перевернула поджаренные с одной стороны ломтики помидоров.
Дальше. Дальше очень хотелось рассказать обо всем папе и спросить у него совета. Кому верить? Родной, но незнакомой маме или чужому, но хорошо знакомому профессору? Папа имел претензии к ним обоим… И, главное, узнай он про то, что творится, он наверняка заслал бы Марусю на другой конец света, а этим несчастным настучал по голове.
Соль, перец… Перца можно побольше, папа его любит.
Что делать? Продолжать встречаться с ними и пытаться разведывать новые детали и подробности? Перенестись к профессору и рассказать все ему? Или не ввязываться?
Маруся настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как папа вышел из своей комнаты, тихо встал в дверном проеме и теперь с удивлением наблюдал за ней.
– Что это ты делаешь?
Маруся посмотрела на сковородку, потом на папу и почесала нос.
– А на что похоже?
– Выглядит как яичница, пахнет, как яичница, и шкворчит, как яичница… Наверное, это яичница.
Маруся улыбнулась.
Папа прошел на кухню, взял со стола ломтик сыра и бросил в рот.
– А с чего это вдруг? Натворила что-нибудь еще?
– Ну почему еще…
– Ммм…
Папа обнял Марусю за плечи и прижал к себе.
– Доброе утро, балбесина.
– Между прочим, с помидорами, как ты любишь!
– Между прочим, чувствую! Почему, ты думаешь, я проснулся?
– Бодрящий аромат жареных помидоров?
– Поперчила?
– От души.
– Откуда у тебя душа, чудовище.
– Ну хватит уже!
– Что хватит?
– Обзываться!
Маруся замахнулась на папу лопаточкой. Гумилёв засмеялся и отпрыгнул в сторону.
– Какое-то у тебя подозрительно веселое настроение? – прищурилась Маруся.
– Во-первых, я выспался, во-вторых, проснулся от запаха вкуснейшего завтрака, который мне приготовила моя дочка, в-третьих, я иду на очень интересную встречу…
– Про что?
– Про новый уникальный источник энергии.
– И что там интересного?
– Сходи и узнаешь.
Гумилёв подхватил еще один ломтик сыра.
– Нуу! Хорош воровать мой сыр!
– Это мой сыр!
– Он не твой, а для яичницы.
– Но яичница ведь для меня?
– Ну паа!
– А куда
– Зажили.
– Хм…
– И не такие ужасные они были. Просто в темноте выглядели страшно.
– Ты дождешься, что я приставлю к тебе круглосуточную охрану.
– Не приставишь.
– Тогда развешу везде камеры слежения.
– А я подам на тебя в суд за вторжение в личное пространство!
– Да ты что?!
Маруся выложила яичницу на тарелку и посыпала тертым сыром.
Гумилёв послушно сел за стол и взял в руки вилку.
– Приятного аппетита, – улыбнулась Маруся, ставя тарелку перед папой.
– А ты?
– Че-то не хочется.
– Ты вообще когда встала? Смотрю, нарядная уже такая.
– Недавно.
– Ты что, уже куда-то ходила?
– Да никуда я не ходила!
– Обычно по утрам ты выглядишь несколько иначе!
– Можно подумать, что ты видишь, как я выгляжу по утрам.
– Как же я могу увидеть, – возмутился Гумилёв, отправляя в рот кусочек яичницы, – если ты спишь до обеда.
– Бубубубу, – передразнила жующего отца Маруся.
– Пойдешь на конференцию?
– Неееее….
– Ты бы хоть иногда слушала, что умные люди говорят.
– Всякие глупости.
– Ну конечно!
– Я лучше дома почитаю.
– Что ты тут почитаешь? Твиттер?
– Твиттер это прошлый век.
– Дай-ка еще перца!
Маруся взяла с полочки медную перечницу, купленную на старом арабском рынке, и смело опрокинула ее над папиной тарелкой. То ли она слишком резко тряхнула рукой, то ли неплотно завинтила крышечку, но яичница вмиг стала черной от мельчайших перчинок.
– Ну не так буквально…
Маруся не удержалась и прыснула от смеха. Потом схватила папину вилку и попыталась счистить излишки перца.
– Хорошо, что я хоть сыр успел перехватить! – не унывал Гумилёв.
– Да она нормааальная… Подумаешь, чуточку… – Марусю распирало от хохота. – Вот смотри! Почти чистый кусок!
У Гумилёва мигнул телефон.
– Пора выходить.
– Ты что, даже не поешь?
– Все лучшее — детям! – Гумилёв пододвинул тарелку к Марусе и встал из-за стола. – А нам, старикам, главное – внимание.
Маруся опустила голову к яичнице, принюхалась и оставила лежать нетронутой.
– Последний раз спрашиваю! Пойдешь со мной?
– Нет!
– Правда, интересно!
– Нет!
– Настоящая фантастика.
– Я не люблю фантастику.
Гумилёв раскрыл свой симпатичный кожаный портфель и достал оттуда красочный буклет.
– На, хоть картинки посмотри.
Маруся лениво потянулась и зевнула.
– Балбесина.
Папа вышел из кухни и Маруся услышала, как в душе зашумела вода. От нечего делать, она дотянулась пальчиком до буклета и придвинула его поближе. На обложке качественной голографикой переливалось плазменное кольцо и надпись «Проект Искусственное Солнце».