Маруся. Книга третья. Конец и начало
Шрифт:
– А что за сплав?
Марусе показалось, что папа на мгновение нахмурился, как будто она затронула закрытую тему.
– С чего вдруг такой интерес?
– А ты не рад?
– Я очень рад, просто не понимаю.
– Вот представь себе, мне стало действительно интересно. Прочитала ваши брошюрки, послушала выступления…
– И прекрасно.
– Что прекрасно? Ты не можешь мне объяснить?
– Про что?
Папа определенно юлил. Он не хотел говорить на эту тему. Или не мог.
– Про сплав.
– Обычный сплав.
– Обычный? Говорили, что он обладает какими-то уникальными свойствами, и до сих пор ничего подобного на Земле не
– Что значит «на Земле»? – прищурился папа.
– Но ведь не существовало?
– В мире каждый год открывают все новые и новые соединения и все они по-своему уникальны. И все не существовали до этого.
– Ты какой-то странный…
– Это засекреченная информация.
– Хорошо.
– Не знаю, что ты там себе напридумывала, но лучше не надо.
– Что не надо?
– Лезть.
Таких слов Маруся никак не ожидала. Папа говорил с ней, как один из членов этой самой… как же ее назвать? Тусовки? Секты? Один из мерзавцев, которые творят что-то ужасное, тайное и готовы убить любого, кто приблизится к ним. Марусе стало обидно и страшно.
– Не надо, малыш, – чуть ласковее сказал папа и, поднеся руку к марусиному лицу, поправил выбившуюся прядку. – Есть вещи, которые я не могу рассказать даже тебе.
Маруся опустила голову. Ей не хотелось смотреть в глаза папе. Ей казалось, что она увидит в них ложь. Увидит что-то отталкивающее, отвратительное, жалкое…
– Пойдем обедать.
– Не хочу.
– А что ты хочешь?
– Домой.
Гумилёв пожал плечами.
– Ты, вроде бы, говорила, что тебе интересно.
– Ага… ну пока… – бросила Маруся невпопад и выскочила в коридор.
Она старалась пройти сквозь толпу людей незаметно, не попадаясь никому на глаза и не встречаясь ни с кем взглядом. Сейчас они представлялись ей враждебной армией чудовищ. Почти дойдя до поворота, Маруся ускорила шаг и, едва свернув за угол, натолкнулась на какого-то человека. Ей даже не пришлось смотреть, кто это был, потому что вязкий удушливый и пожирающий тело ужас снова накрыл ее. Маруся попятилась назад. Хотелось зажмуриться. Хотелось закричать и убежать, но получалось нечто совсем другое. Она лишь замерла, как насекомое, парализованное ядом, скованная собственным страхом, и обреченно подняла глаза.
Чен стоял в паре метров от нее и улыбался.
– Dui bu qi… – сказал Чен и отошел в сторону, давая Марусе пройти.
Маруся осторожно обошла его и быстрым шагом стала удаляться. «Дуй бу ци» означало «извините». И она действительно понимала его…
Маруся вышла на улицу. Город шумел, солнце палило, к тому же поднялся довольно сильный ветер. Ветер быстро растрепал волосы и, казалось, развеял неприятный страх. Стало легче дышать. Маруся прошлась до небольшого парка, где на траве валялись студенты, зашла на середину газона, скинула туфли и встала босыми ногами на траву. В дурацком узком платье валяться было бы неудобно, так что пришлось ограничиться обычным разуванием. Но и это было хорошо. Маруся ходила взад и вперед, рассматривая ступни с отпечатками кромки туфель. Прохладная зелень приятно щекотала пальцы, а со стороны студентов доносился веселый смех. Такой непринужденный. Такой… расслабленный. Как хорошо быть обычным человеком. Иметь какие-то обычные проблемы. Экзамены, безответную любовь… Желание купить машину. Съездить куда-нибудь. А что у нее? Предатель папа, предатель мама, предатели друзья и конец света на блюдечке с голубой каемочкой. Унылая жизнь унылого
Маруся посмотрела на машины, остановившиеся на светофоре, и на брюхе симпатичного красного минивэна прочитала телефон пиццерии. Достала телефон…
– Алло! Здравствуйте! Да… На толстом. Любую, лишь бы мяса побольше. Ага. Куда? – Маруся огляделась по сторонам. – Знаете парк рядом с международным конференцем? Ага. Да, между конференцем и театром. Я стою посреди этого парка. Не уйду… – Маруся улыбнулась в трубку. – Спасибо.
Так-то лучше… А после пиццы можно двинуть домой, переодеться и навестить Эема. А заодно задать пару новых вопросов.
Обычно с пиццей происходит одна и та же история. Пока ты голоден, кажется, что можешь съесть сразу две, а то и три пиццы. Но это так только кажется. На деле уже после двух кусков в желудке появляется тяжесть и ощущение, будто ты проглотил мешок камней.
Маруся обулась и вышла на дорогу. До дома можно было доехать на машине, но ей так отчаянно хотелось гулять, что Маруся решила добраться пешком. Однако пройдя первые двести метров на каблуках, желание куда-то улетучилось, и Маруся села в первый попавшийся трамвай. Трамвай был совсем новенький, блестящий, с огромными обзорными окнами и кондиционером. Внутри почти никого не было, только пара индусов в чалмах и старик в соломенной шляпе. Маруся опустилась на сидение и прислонилась лбом к стеклу.
Думать ни о чем не получалось, к тому же кровь отлила от мозга к желудку и поэтому тянуло в сон.
Когда думать о чем-то надо, но не хочется, появляется приятное, почти философское чувство невозмутимости. И в итоге ты думаешь не о том, о чем собирался подумать, а о том, что это вообще не стоит того, чтобы об этом думали. Кажется, что проблемы не такие уж и большие, что все относительно. Что жизнь вообще сама по себе вещь относительная. Что происходит то, что должно произойти, и ты не в силах повлиять на события, а поэтому надо расслабиться. И не стоит торопиться. Не стоит совершать подвиги. И можно позволить себе проспать несколько часов или просто поваляться в постели, ничего не делая — потому что в масштабах времени эти несколько дней ничто и, значит, ничего не решают.
Глаза закрылись и, убаюканная неторопливым покачиванием, Маруся задремала. Во время очередной остановки трамвай дернулся, и Маруся испуганно встрепенулась. Чтобы понять, как долго она спала и не проехала ли свою остановку, она выглянула в окно и с огромным удивлением увидела там Эема. Откуда он взялся? Как он вообще оказался тут? И зачем? Впрочем, судя по всему, оказался он здесь именно из-за Маруси. Он что-то кричал ей, но разобрать его слова было невозможно. Маруся показала на уши и замотала головой, давая понять, что не слышит. Тогда Эем начал жестикулировать, размахивая рукой, словно призывая Марусю следовать за ним. Трамвай снова дернулся и поехал. Маруся подбежала к двери.
– Откройте!
Водитель никак не отреагировал.
– Откройте, пожалуйста, мне надо выйти!
– Дождитесь следующей остановки, – сипло посоветовал старик в соломенной шляпе.
– Но меня там ждут!
Старик пожал плечами и отвернулся.
– Ну пожалуйста!
Словно игнорируя ее слова, трамвай только набирал скорость. Маруся бросилась к окну, пытаясь высмотреть Эема. Он бежал за вагончиком, но по его внешнему виду было понятно, что делал он это из последних сил. Все-таки арки, правда, были очень слабы физически.