MASH
Шрифт:
Обитатели Болота посмотрели друг на друга, и Ловец заявил: — Пацаны, теперь можно и расслабиться.
Остаток дня был проведен в экстремальном расслаблении, и память о нем весьма размыта в мозгах переживших случившееся, включая Хо-Джона. Хо-Джон начал вставать, и вскоре вновь приступил к обязанностям болотовода, совершенствуя попутно свой английский. Он начал терять свою привычку вешать «а» на конец чуть ли ни всех слов. Он с рвением читал все, что ему доставали Обитатели Болота.
— Ну а теперь, — сказал однажды Ястреб, — я постараюсь зачислить его в Андроскоггинский
— Дартмутский, — поправил Ловец Джон.
— Нет, лучше в Джорджию, — заявил Дюк.
— Ребята, — настаивал Ястреб, — это может быть только Андроскоггин. Дартмутский университет слишком большой и дорогой. А в Андроскоггине он сможет начать помедленней, и ему уделят больше внимания. Если он так умен, как он думает, то в высшую лигу переберется попозже. Ну, а Джорджия — я не думаю, что подходящее для него место, даже если Клан уже и не содержит свое отделение на кампусе.
Обитатели Болота остановились на Андроскоггинском колледже.
— Ну, тогда я напишу декану, — сказал Ястреб, садясь за письмо. Он написал:
«Уважаемому Джеймсу Лоджу,
Декану Андроскоггинского Колледжа.
Андроскоггин, штат Мэйн.
Дорогой Доктор Лодж,
Теперь, спустя несколько лет, возможно, Вы и согласитесь прочитать мое письмо. Хотя я и припоминаю, что когда покидал Вас и направлялся в Армию в далеком 1943-м, вы не ощутили особого чувства потери. Армия США, известная своей безграничной мудростью, позволила мне получить медицинское образование, к которому я так хорошо подготовился в Андроскоггине.
Ныне я в Корее, работаю хирургом в Армейском Передвижном Госпитале. Но ближе к делу: здесь я хорошо познакомился с одним корейским парнем, которого хотел бы послать учиться в Андроскоггин. Вы отважились зачислить тогда меня. Раз Вы были на такое способны, то уверяю Вас, мой друг Хо-Джон достоин быть зачисленным в два раза быстрей меня. Он очень талантлив.
Я пишу это со всей серьезностью, на какую способен. Если вы согласитесь на это, пожалуйста, дайте знать: сколько это будет стоить, и я здесь постараюсь раздобыть средства.
Ваш бывший отличник,
Ястреб Пирс».
Ответ пришел через три недели.
«Дорогой Ястреб,
Как я, со своей Деканской памятью, смог бы Вас забыть. В моей работе перепадает и радостей, и передряг, и с Вашей помощью я натерпелся и того и другого.
Поэтому я прекрасно понимаю, что, идя Вам навстречу, я скоро заполучу какого-нибудь неграмотного семидесятилетнего беженца из колонии прокаженных. Невзирая на то, что за последние несколько лет у Вас был шанс хоть немного повзрослеть, я не питаю никаких иллюзий.
Должен отметить, что предложенное Вами завоевывает здесь все бОльшую популярность. Если Вы считаете, что Ваш парень в состоянии выдержать нагрузку на уровне колледжа, и сможете прислать его сюда, снабдив по тысяче долларов за каждый год обучения, то мы его зачислим. Прилагаю вступительную анкету для заполнения Хо-Джоном.
С уважением,
Джеймс Лодж,
Декан, Андроскоггинский Колледж»
— Ребят, — сказал Ястреб, — нам всё обойдется тыщ в пять-шесть, с учетом переезда и прочего.
— Я уверен, что мы найдем бабки, только не уверен как, — ответил Дюк.
Вошел Даго Красный. Он принес несколько фотографий обитателей Болота, снятых прошлой зимой. В то время у Ловца Джона была борода, и он носил на голове большой сноп нечесаных волос.
— О, гляньте-ка на волосатую обезьяну! — воскликнул Дюк.
— Не, — возразил Красный, — С таким худым аскетичным лицом и проницательными глазами он больше на Спасителя похож.
Взглянув еще раз, он перекрестился и отмел такую версию.
— Если Спаситель похож на это чудище, — сказал Дюк, — то я обращусь в буддизм.
— Дай сюда, — потянулся к фотографии Пирс.
Он присмотрелся. — Боже мой, действительно похож на Него! — согласился Ястреб и провалился в безмолвное раздумье.
Спустя некоторое время Ястреб сел на кровати, зажег сигарету и спросил: — Эй, Ловец, сколько тебе времени понадобится, чтобы снова такую же бороду отрастить?
— Недели две. А что ты придумал?
— Дык, где денег добыть для Хо-Джона…
— Каким же образом заросший бородой Янки поможет добыть денег для Хо-Джона? — спросил Дюк.
— Легко! Мы его сфоткаем, сделаем кучу копий, и продадим как фотографии настоящего Иисуса Христа, по доллару за каждую. Если это прокатит, он сможет еще и лично встретится с публикой пару раз.
Ловец смотрел заинтересованно.
— Я всегда думал, что мне в жизни многое удастся, — сказал он, — Но я не подозревал, что так быстро заберусь на самый верх.
— Все, я переезжаю в другую палатку, — рассердился Дюк, — Вы, придурки, накличете на мою голову проблемы.
— Погодите, ребят, не стоит этого делать, — запротестовал Даго Красный.
— Может и так, — ответил Ястреб, — но деньги-то нужны. Идея безумная, но в армии полно безумцев. Фото Ловца пойдет нарасхват. Многие купят, чтобы поржать или в качестве сувенира. Мы никому не навредим. И вообще, это все делается с благородными намерениями. Все, что нужно — это обдумать детали.
Через две недели борода отросла, фотография была снята, и с нее сделано семь тысяч копий. Ловец Джон два дня надписывал автографы. Даго Красный был в отчаянии. Доктора были готовы к действию. Военнослужажим нравились обитатели Болота, и они с удовольствием приобретали карточки с изображением Ловца Д. Иисус-Христоса Макинтайра, по доллару за копию.