Маша и её медведи
Шрифт:
Почти двухметровый, широкоплечий и бородатый, он вошёл через незамеченную мною раньше дверь, держа топор на плече, а огромная кухня перестала вмиг казаться такой просторной. Смахнув трудовой пот со лба – а пропотел мужчина знатно – он оглядел всю нашу компанию, ненадолго обратив очи к потолку, а потом хорошим таким басом гаркнул:
– А ну-ка сели живо!
Стёкла в окнах самым натуральным образом задребезжали, я подскочила на месте, а два упрямых барана хоть и продолжали сверлить друг друга яростными взглядами, делали это уже не так агрессивно.
–
– И тебе, красавица, - улыбнулся он так открыто, что у меня, подозреваю, кровь прилила к щекам.
– Никаких манер… - вздохнул он, посмотрев на братьев, а топорик от греха подальше отставил в угол, осторожно приближаясь к столу.
– Я очень извиняюсь за этих недотёп – родных не выбирают, к сожалению. Кстати, меня Радомир зовут.
Ему ответили две недовольные физиономии, но всё одно – молча, потому что для них обоих это родство тоже было «к сожалению».
– Маша, - автоматически отозвалась я.
– Не могу сказать, что понимаю – я единственный ребёнок, - призналась, пока мужчина усаживался рядом, занимая собой свободное пространство. Несмотря на недавнюю физическую активность, от него пахнуло свежестью леса и лимонником, перемешавшимся с его собственным ароматом, заставляя меня гадать, отчего этот запах кажется таким приятным. Однако тот факт, что он даже не потрудился накинуть футболку, до сих пор висящую у него на одном мощном плече, и его такие же полуголые братья напрочь лишили меня способности адекватно мыслить на какое-то время. Кто вообще знает, что у них на уме?
«Дорогой дневник, кажется, я попала в царство тестостерона и диких мужских особей…»
– Твоё счастье, - буркнул тем временем Мирослав, вернувшись к приёму пищи и, как Натан принялся ожесточённо жевать. Хмурый и негативно настроенный ко мне хам ещё и чавкал, явно назло нежеланной гостье, но продолжалось это недолго – ровно до момента, пока пудовый кулак Радомира опять не нарушил «идиллию» ударом по столу, чуть подбросившему вверх посуду.
– Совесть у вас есть? Кто так на еду набрасывается при девушке?
Кажется, Рад был для них не просто старшим – он являлся авторитетом и громоотводом между двумя вечно цапающимися братьями, и они не спорили, что очень удивляло. По-моему, сейчас редко такое встретишь в семье…
Парни притихли и стали есть значительно аккуратнее, хотя, интуиция подсказывала мне, что обычно они трапезничали, никого особо не стесняясь. Как бы там ни было, завтрак прошёл хоть и в напряжении пополам с неловкостью, только вот я поймала себя на мысли, что давненько не наслаждалась такой вкусной едой в компании с кем-то. Последний год погрузил меня практически в одиночество, а я ведь когда-то была душой любой тусовки, и теперь, глядя на этих слегка угрюмых мужчин, мне стало немного тоскливо. Я так скучала по живому, нормальному общению, не ограничивающемуся лишь короткими визитами едва знакомой девчонки или ещё более редкими звонками лучшей подруги, у которой своя семья и заботы в виде вечно голодного мужа.
Уныние,
– Радомир, - обратилась я к исподволь наблюдающему за мной мужчине, чьё внезапное внимание погрузило меня в пучину неловкости, - скажите, я могу воспользоваться телефоном? Я действительно благодарна за гостеприимство, но мне очень нужно предупредить кое-кого о моём внезапном исчезновении.
Тут средний братец явно собирался высказать своё очередное «фи» в мою сторону, даже приподнялся с места, но его крепко удержал Мир.
– Видишь ли, Машенька, - вздохнул Рад, сцепив сильные пальцы под подбородком, - связь у нас здесь и без того ужасная, а вчера из-за грозы пострадала единственная поблизости вышка.
Что ж, видимо, придётся, выкручиваться самой…
– Тогда не мог бы кто-нибудь из вас проводить меня обратно? Я совершенно не помню, как сюда пришла.
– Отчасти это было правдой, но и признаваться в том, что в деревне меня наверняка поджидает ревнивое и неуравновешенное чудовище, я пока не была готова.
Братья коротко переглянулись друг с другом, правда, сей жест не остался мною незамеченным.
– Маш, ты каким-то чудом преодолела огромное расстояние, которое можно проехать только на машине, - взял слово Мир, немало удивляя меня, впрочем, и сами мужчины выглядели чуть озадаченными.
– Придётся подождать, пока дорога хотя бы немного не высохнет, а потом уже можно попытаться отвести тебя до моста. Если, конечно, снова дожди не зарядят.
Оптимистичный прогноз – ничего не скажешь. Я заметила, что в последнее время вообще у судьбы в любимицах хожу!
– Хотите сказать, - каким-то сиплым, простуженным голосом отозвалась я, - мне придётся остаться у вас? Надолго?
Ну почему, почему это должно было произойти именно со мной? Одна в доме с тремя сильными, здоровыми образчиками мужественности, и ведь наверняка тут девушек вообще нет, кроме меня – это место казалось сугубо холостяцким, лишённым тех мелочей, присущих женской руке.
– Пару дней, - почти безмятежно ответил Радомир, но я уловила некое напряжение и в позах всей троицы, и в их переглядываниях, а потом он обратился ко мне с таким участием, что тут же захотелось покаяться во всех грехах – даже тех, что не совершала.
– Машуль, ты расскажи, что у тебя случилось. Мы тебя не обидим, а если кто причинил тебе вред – найдём.
– За себя говори, - тихо прошелестел Натан, но, тем не менее, все, как один выжидательно на меня уставились, словно я и правда обязана была тут исповедаться тот же час. А ещё мне почудилось, что глаза всех троих опять блеснули, становясь янтарными, пока они гипнотизировали меня взглядами, и на миг во мне зашевелилось необъяснимое желание рассказать. Поплакаться даже. А ведь такой роскоши я в жизни себе не позволяла!
– Я бы не хотела это обсуждать, - чуть откашлявшись, сказала я в итоге, сбрасывая необъяснимое оцепенение.