Маша и Медведь
Шрифт:
Мише не нравилось видеть сейчас на Машином лице тень того же безумия. Любой ценой. Она была готова выдрать победу вопреки всему и всем. Себя жалеть точно не будет. И времени отговаривать ее уже не осталось. Да и не позволила бы она петь новые песни о безопасности.
Прозвучала сирена начала, и они рванули. Всей командой топили и сразу вышли в отрыв. Маша, как обещала, побереглась на выпадах. Отдохнула лишний раз. Мишка принял ее эстафету, сам без труда преодолел дистанцию, но все же плечи уже ныли. У них была хорошая передышка, пока Гутов бомбил серию ситапов с мячиком.
К кольцам решили подойти стратегически. Первым пошел Симонов, потом Тульский, несколько повторений смог сделать Женя. Света даже пытаться не стала, ей было сложно подтягиваться, не то что выходить. Маша за раз сделала семнадцать и спрыгнула, ибо Антон орал на нее не своим голосом, что нельзя больше пятнадцати за раз.
Это тебе нельзя, а мне можно, буркнула Маша себе под нос, глядя, как капитан снова примеривается к снаряду.
Миша услышал ее реплику и приказал себе выжаться по максимуму, потому что злой Машин голос не сулил ничего хорошего. Он сделал все, что мог, оставив команде семнадцать повторов. Гутов собирался приступить, но Машка как-то ловко подрезала его и запрыгнула сама.
Крылова, мать твою, выругался Тульский.
Но она уже раскачивалась, чтобы набрать амплитуду и вытянуться, как струнка на руках. Судья считал повторения, не веря своим глазам, мотал головой в восхищении. А Маша взлетала и взлетала. Падала вниз, раскачивалась и снова фиксировалась наверху. Но уже после десяти повторений все увидели, что ей стало тяжело.
Мишка зажмуривался каждый раз, когда она уходила вниз. Однажды он таким образом травмировал плечо. Тоже геройствовал. Потом было очень больно. Подобной участи он не пожелал бы и врагу, не то что любимой девушке. Но он даже крикнуть не мог, чтобы она остановилась. В горле пересохло. Только и мог, что хватать ртом воздух.
А вот Тульский орал, как резаный.
Маша, хватит, вопил он, Пять мы доделаем. Слезай! Плечи уже убила.
Нет, выдохнула она упрямо, Я сама.
К Тульскому присоединился и Гутов, который мог вполне доделать несколько раз. Света стояла такая же безмолвная и потрясенная рядом с Мишей. Маша игнорировала их всех. Она смогла, доделала. И с торжествующей улыбкой вышла на крайнее повторение. Судья поднял руку и зафиксировал время.
В этот самый момент плечо подвело. Из-за него Маша приземлилась как-то неудачно, чуть подвернув стопу. Боли она толком и не почувствовала, потому что намного сильнее ощущался неповторимый вкус победы. Они первыми закрыли комплекс.
Глава 13. Травма
Маша буквально упала Мишке на руки. Он оттащил ее в сторону, усадил на траву.
Что за девка сплошная головная боль, ругался Тульский, но только для порядка. Он с трудом скрывал ликование в голосе.
Гутов и Света рассыпались в восторгах, простив Крыловой непослушание. В конце концов, она обеспечила им пьедестал. Не было пока понятно, какое место, но точно в тройке лидеров. И только Мише было плевать на результат соревнований. Он облил Машу водой, разминал ей плечи,
Ну ты как? спросил он осторожно, когда она более менее восстановила дыхание.
Нормально, кивнула Крылова.
Миша имел иные критерии понимания нормальности, но решил воздержаться.
Нога как? Ты плохо спрыгнула. Я думал, сознание потеряешь.
Подвернула чуть-чуть. Ничего страшного.
Маша покрутила стопой действительно почти не болело. Самую малость. Она решила, что это пройдет.
Потом к ним подходили другие атлеты, выражали респект и уважуху. Больше всего, конечно, досталось Маше за ее геройство. Здоровые мужики хлопали ее по мокрой от пота спине, девочки давали пять, даже сам Геллер лично выразил восхищение и капельку зависти.
По итогам соревнований, после всех подсчетов, объявили, что Тульская команда стала второй. Во многом благодаря Маше и ее кольцам, а еще Мишкиному личному рекорду, который он показал в тяжелом комплексе с рывками.
Симонова бегать научим, и будет золото, ржал Гутов, довольно потирая серебряную медаль на груди.
Ты лучше рвать сам научись, с тем же стебом поддел его Мишка.
Спускаясь с пьедестала, Маша заметила легкую боль в ноге, но снова отмахнулась. Пройдет. Намного приятнее было сосредоточиться на позировании для фото, интервью местной газете, шутках и обсуждениях соревнований.
Маша была словно пьяная от всего этого шума, гвалта, движухи. И шампанское, которое она пригубила после награждения не при чем. Пьянил успех и вкус победы. Похвалы будоражили. Поддержка друзей окрыляла. Ну а присутствие рядом Миши и вовсе делало ее самой счастливой на земле.
Возможно, поэтому она снова и снова игнорировала боль в ноге, которая усиливалась с каждым часом. Сначала просто ныла, потом стало больно наступать, а к вечеру Маша просто не смогла подняться с плетеного кресла на веранде. Попытавшись второй раз, она едва сдержала крик. В этот момент она перепугалась не на шутку. Наверно ее лицо исказила гримаса боли, потому что Миша моментально подлетел к ней, подхватил за талию, заставил сесть обратно.
Нога? угадал он.
Маша покивала.
Что-то странное, не понимала она собственные ощущения, Так больно. Может затекла.
А Мишка уже стягивал с нее кроссовку и носок.
Мииииш!
Маша попыталась выдернуть ногу, но это оказалось еще больнее, чем попытка встать. Она взвизгнула, сама от себя не ожидая такой реакции. Обычно боль переносила спокойно, терпела, а тут просто не смогла сдержаться. Симонов аж вздрогнул от ее крика.
Чего тут у вас, подоспел на звук и Тульский.
Не могу понять, Миша аккуратно ощупывал Машину стопу.
Она морщилась, потому что даже легкие прикосновения казались болезненными.
Отек вроде небольшой есть, но синяка не вижу.
Тульский покивал:
Да вряд ли перелом. Она бы ходить не могла.
Она и не может, огрызнулся Мишка.
Да, больно на ногу встать, подтвердила Маша.
Подошел Геллер, увидев, что на веранде идет осмотр.
После колец прыжок аукается? уточнил он, тоже присматриваясь к Машиной ноге.