Шрифт:
Федор Раззаков
Маша Распутина
М. Распутина (настоящее имя - Алла Агеева) родилась 13 мая 1964 года в городе Белово Кемеровской области, но затем до 5 лет жила на родине своего отца - в сибирской деревне Уроп, что в 5 тысячах километров от Москвы. Ее мама была уроженкой Одессы, работала гидрогеологом и в Сибирь попала с геологической партией. Там она влюбилась в местного парня Николая Агеева и вскоре вышла за него замуж (несмотря на то что жених был инвалидом - у него не было кистей обеих рук).
Маша (будем называть ее сценическим именем, хотя она взяла его в конце 70-х годов) росла чрезвычайно активным ребенком, эдаким сорванцом в юбке. По ее же словам: "Я всегда была жуткой драчуньей и в нашей компании единственной девочкой. Когда ребята ходили на какие-либо разборки, непременно брали меня, потому что знали, если рядом Маша, то успех гарантирован.
Будучи совсем малюсенькой, выглядела как стручок, но по мере того как зачастила к бабушке, которая откармливала меня плюшками и парным молоком, стала расти еще и вширь и превратилась в меру упитанную девочку... Я уже тогда устраивала концерты для деревенских стариков: включала проигрыватель, вставала на табуретку и пела "под фонограмму". Потом собирала со зрителей по пять копеек за "шоу".
Несмотря на свой бойцовский характер, будущая звезда российской эстрады, как и всякая девочка, мечтала о большой любви, ухаживаниях и прогулках при луне. Первая любовь к Маше пришла в 14 лет, когда она вместе с мамой отдыхала у родственников в Киеве. Ее "принцем" оказался 19-летний студент-геолог, с атлетической внешностью, каштановыми волосами, сине-голубыми глазами и румянцем во всю щеку. По словам М. Распутиной: "Целыми днями мы целовались до такой степени, что я совсем не чувствовала губ и теряла разум. По нескольку часов лежали в обнимку на берегу реки, а потом бежали в укромный уголок парка, пытаясь создать более интимную обстановку. Однако дальше ласк и поцелуев, к моему сожалению, дело так и не дошло, несмотря на то что мы встречались аж полтора года. Мой обожаемый оказался маменькиным сынком и так и не решился на окончательную близость, а я об этом до сих пор жалею. После разрыва, который, кстати, произошел с подачи его матери (для них я была жуткой провинциалкой, и, наверное, они стеснялись иметь невестку-простушку), я целых шесть лет находилась под впечатлением этого сильного чувства, которое привело к тому, что всех последующих мужчин я подбирала по образу и подобию первого возлюбленного.
Что же касается моего первого сексуального опыта, то он не оставил сильных впечатлений. Я уже не помню точно, как и при каких обстоятельствах это было. Отчасти хотела отомстить своему любимому, отчасти посчитала, что пришло время - как-никак почти 18 лет. Но это была отнюдь не любовь, хотя он очень походил на моего голубоглазого атлета. Единственное, что помню точно, - мне в первый раз это очень не понравилось и потом я жалела, что не дождалась нового чувства. Кстати, с моим первым мужчиной сексом я больше никогда не занималась..."
Закончив десять классов, Распутина пошла по стопам матери - поступила одновременно в два техникума: в горный и в энергостроительный на отделение "Санитарное устройство зданий". Ни о каком искусстве она тогда не помышляла и, вполне вероятно, года через три оказалась бы в лучшем случае в каком-нибудь научно-исследовательском институте, в худшем - в геологоразведочной партии. Но в дело внезапно вмешался случай. Подруга ее матери, проживавшая в Москве, предложила девушке приехать к ней и попытать счастье в одном из столичных институтов. Упустить такой шанс было бы верхом безрассудства, поэтому Распутина не задумываясь приняла это предложение.
Столица встретила Распутину настороженно, как и тысячи других провинциалок, которые толпами приезжали в город с тайной мыслью найти здесь свое счастье. Однако большинству из них была уготована незавидная судьба бесправных лимитчиц, оказавшихся чужими на этом празднике жизни. Не стала исключением и Распутина. Экзамены в институт она провалила и вынуждена была устроиться рядовым бухгалтером на фабрику. Работала с утра до вечера в машбюро, копаясь в многочисленных бумагах и проклиная тот день, когда согласилась принять предложение маминой подруги и приехала в Москву. Еще месяц-другой такой жизни, и Распутина, видимо, вернулась бы на родину, если бы в ее судьбу вновь не вмешался случай. В один из дней она узнала, что в фабричном клубе арендует помещение некий вокально-инструментальный ансамбль под управлением бывшего боксера, чемпиона Советского Союза, а ныне музыканта Владимира Ермакова. А так как Распутина в своей сибрской деревне всегда считалась первой певуньей, у нее возникла отчаянная мысль продемонстрировать свои способности столичным ценителям искусства. Но так как действовать внаглую смелости у Распутиной не хватило, она решила пойти на хитрость. Позвонив Ермакову по телефону, она представилась секретарем комсомольской организации фабрики и попросила прослушать одну фабричную девушку, которая хорошо поет. Ермаков сделал попытку возразить против подобного протежирования, однако делал он это настолько вяло (видимо, боялся испортить отношения с руководством фабрики), что Распутиной не стоило большого труда уговорить его назначить встречу талантливой девушке. Далее послушаем ее собственный рассказ:
"Когда я пришла, все на меня смотрели и, наверное, думали, что явилась просто красивая, фигуристая девушка - у меня пятый размер бюста! Мужики все разглядывают, изучают. Ну, думаю, сейчас я вам задам шороху! И - спела на разные голоса все, что знала. Народ обалдел. Долго не верили, что я нигде не училась. Когда Ермаков узнал, что я вообще не знаю нотной грамоты, он подумал, что я его разыгрываю. В группу взял сразу же. Программа называлась "Варьете", с нее-то все и началось..."
Прежде чем попасть на профессиональную сцену, Распутиной пришлось в течение нескольких лет пройти хорошую школу ресторанного творчества. Какие только песни она тогда не исполняла: и Барбру Стрейзанд, и Дженис Джоплин, и даже Рода Стюарта копировала, доводя публику буквально до экстаза. Тогда же сменила свою настоящую фамилию - Алла Агеева на сценический псевдоним Маша Распутина (такую фамилию носил ее дед). Поступила в музыкальное училище, где наконец освоила нотную грамоту. В начале 80-х вышла замуж за руководителя своего коллектива Владимира Ермакова, и в 1983 году у них родилась дочь Лида.
Первый широкий успех пришел к Распутиной в 1988 году, когда она спела песню Игоря Матеты "Играй, музыкант!". Молодую исполнительницу услышал знаменитый поэт-песенник Леонид Дербенев и предложил ей сотрудничество. Вспоминает певица: "Сейчас к Маше Распутиной звонят и стучатся все именитые композиторы и текстовики. Сейчас они хотят, чтобы я спела их песни. Хотя они знали меня и два, и три года назад, но молчали. Теперь же они все говорят: какой талантливый человек Маша Распутина! А что же вы раньше ничем не помогли, когда я была одна? И единственный Дербенев нашел во мне родственную душу. А познакомились мы с ним случайно. Я была хорошо знакома с композитором Игорем Матетой. Он, в свою очередь, был знаком с Дербеневым и много ему про меня рассказывал. В один прекрасный день у меня дома раздался телефонный звонок: "С вами говорит Леонид Петрович Дербенев". Я в ответ: "А кто это?" Он не обиделся: "Не важно, кто. У меня дома сидит ваш друг, композитор, передаю ему трубочку". И тут я замерла, как статуя, потому что поняла: мне позвонил человек, которого знала по пластинкам еще с детства. Короче, я приехала к нему. А я тогда страстно тяготела к хард-року. Вот он сказал мне: "Хватит петь рок-шмок, давай пой нормальные песни".
– "Откуда вы знаете, какие мои нормальные песни?" И то, что он мне вначале показал, меня никак не задело. А потом я пригляделась, вчиталась в тексты и поняла, что это настоящая поэзия, что даже возникла какая-то органика. С тех пор Леонид Петрович стал писать для меня..."
Первая пластинка, созданная тандемом Дербенев - Распутина, увидела свет в 1990 году и называлась она "Я городская сумасшедшая". Буквально через год появилась вторая - "Я родилась в Сибири". Заглавная песня последнего альбома родилась при следующих обстоятельствах. На следующий день после совместной встречи Нового года на даче Дербенева Распутина чистила рыбу. За этим занятием ее и застал поэт. Увидев, как она это делает, Дербенев сделал ей замечание: "Рыба чистится не так".
– "Как не так?! Да я же в Сибири родилась!" - возмутилась Распутина. "А тебя, случайно, не били?" - смеясь, спросил Дербенев. "Били", - дерзко парировала она. И буквально через несколько секунд у Дербенева родились первые строчки будущего шлягера: "Я родилась в Сибири с упрямою душой, и, как меня ни били, я выросла большой".
В январе 1992 года в газете "Неделя" М. Устименко так писала о творчестве М. Распутиной: "Когда в "сексуальной" желтой комбинации и обворожительных черных трико она устремляется под свет юпитеров и заходится в надрыве самовыражения, орхидея советской эстрады Эдита Станиславовна Пьеха впадает в глубокую задумчивость. Этот лазерный луч, Маша Распутина, в пегих веревках волос, разящая и грациозная, словно кнут, режет собою то, что звалось рутинным словом "традиции"...
Ее песни, облик, стиль вульгарны до агрессии. И преследуют, словно роковая любовь. Увидев и услышав ее однажды, не забудешь никогда. И уже ни с кем не спутаешь...