Шрифт:
1
— Маш, помоги, а? — пристала ко мне моя лучшая подруга и тезка, Маша, с которой я делила квартиру. — Ты же знаешь как для меня и Кирюши это важно. Не вечно же его мамаша должна работать горничной или домработницей в чужом доме.
— Маш, я бы помогла но… — возразила я. — Как я объясню твоему хоз… начальнику, — быстро поправилась я, — свое присутствие в его доме? Он же тебя в лицо помнит, и ты сама говорила, что никем заменять не собирается.
— Ну, Машунь, — заканючила подруга. — Его в доме даже не будет. Он и не узнает о подмене. Я, конечно, понимаю, что это не работа твоей мечты, но мне защититься просто
— Я все понимаю, — похлопала я её по плечу, остановив поток её мечтаний. — Конечно, я тебе помогу. И с Киром посижу. Шефа твоего все равно на месте не будет, так что и придираться к тому, что в его доме рядом со мной будет пятилетний ребенок, никто тоже не будет.
— Это всего на несколько недель, — обрадованно загорелись её глаза. И небрежно стиснув меня в объятиях, она счастливо чмокнула меня в щеку и убежала собираться в свою комнату, которую делила со своим пятилетним сыном.
Маша — мать-одиночка. Мы с ней познакомились в институте, когда выяснилось, что у нас одинаковые имена и фамилии. И так получилось, что и подружились. В восемнадцать лет она забеременела и из-за одного трагического случая мы с ней одновременно тогда лишились очень близких нам людей. Маша потеряла отца своего будущего ребенка и брата, а я своего жениха, который и был Машкиным братом. Они оба попали в аварию и разбились. После этого для меня и нее начался сложный период, о котором я не очень-то люблю распространяться, но после этой потери я больше не чувствовала себя живой и наделала немало глупостей, прежде чем вернувшись однажды домой мои родители нашли меня в кровавой ванне. Тогда меня откачали, и рядом оказалась Машка с Кириллом, которой тоже нужна была моя помощь, как и мне её. Оказалось, что женская дружба, и маленький ребенок в одной квартире тоже могут дать хоть какой-то толчок к жизни, которую мне тогда хотелось оборвать. Но приходилось жить, чтобы помочь им. Мои родители были только рады, что их дочь перестала скатываться в пропасть, спиваться, гулять до утра в непонятных компаниях, и снова взялась за учебу. А Машке пришлось временно забросить свое образование и воспитывать сына. Её родители умерли, осталась только бабушка и я. А я тогда была слишком потеряна и эгоистична, чтобы обращать внимание на кого-то еще.
Так что ничего удивительного, что на следующий день я сидела под столом чужого и богатого дома и пыталась оттереть огромное пятно на ковре, которое оставил уехавший в длительную командировку хозяин. А Машка не рассказывала, что он у неё такой любитель погулять. Когда мы только зашли с Кирюшкой в дом, первое что нам бросилось в глаза это ужасный беспорядок. Повсюду были разбросаны банки из-под пива, бутылки и тарелки с недоеденной закуской.
Примостив Кирюху на диване, предварительно выковыряв из диванных подушек упаковку от чипсов, я принялась за уборку. А ребенок с умным видом начал читать мне вслух принесенную с собой книгу про муми-троллей.
Это дурацкое пятно все не оттиралось и мальчик как раз убежал попить воды, когда меня напугал чей-то хриплый мужской голос:
— Ух, ты! Какой вид. А Ромка не говорил, что у него такие феи работают. — Я в этот момент стояла раком под столом с щеткой в руках и в этой короткой форме горничных, которую обязательно потребовал надевать работодатель Маши, так что из-под стола торчала только моя едва прикрытая пятая точка и голые ноги. И от неожиданности появления в доме постороннего я стукнулась головой об стол.
— Уй! — Вскрикнула
— И сверху тоже ничего, — одобрительно прошелся по мне взглядом молодой человек, полностью проигнорировав мой вопрос. Я покраснела и еще больше нахмурилась, не зная, как реагировать в такой ситуации и что делать с этим типом.
Наткнувшись, на мой озадаченный взгляд, парень видимо что-то сообразил и пояснил, еще больше взлохматив свои волосы одной рукой:
— Я знакомый Романа Викторовича и поживу здесь какое-то время. Он разве не предупреждал?
— Н-нет, — неожиданно заикаясь, произнесла я. Видимо Машку Роман Викторович тоже забыл предупредить. И прежде чем в комнату влетел Кирилл, и этот парень закатил мне скандал из-за присутствия нежелательных детей в доме его друга, я поспешила в сторону, где скрылся ребёнок, пробормотав, что пойду, сделаю чай или кофе, пока знакомый Романа Викторовича оденется и приведет себя в порядок. Он как будто вспомнил как, наверное, сейчас выглядит и быстро умотал в свою комнату.
— Кир? Кирюш? — шипела я, спешно осматривая ванную комнату и кладовую, после чего забрела на кухню, и хотела продолжить поиски, уже громче позвав малыша: — Кирюша?!
— О, а откуда ты знаешь мое имя? — заставил меня подпрыгнуть все-тот же молодой мужчина, но уже в футболке и более упорядоченной растительностью на голове. Я сердито уставилась на этого типа, но он только расплывшись в счастливой улыбке, спокойно уселся на кухонный табурет и заявил: — Ты, кажется, обещала кофе.
— Кофе? — растерянно повторила я. И тут же чуть не хлопнула себя по лбу — КОФЕ?! Откуда, черт возьми, я могу знать, где оно здесь находится?
Открыв пару ящиков, и заглянув в нижний, наткнулась на сидящего там Кирилла. Мальчик приложил палец к губам и пока другой, по-видимому, тоже Кирилл, но уже взрослый его не увидел, потянул дверцу кухонного шкафа на себя, и я с невинной немного перекошенной от испуга улыбкой на лице поспешила ему помочь и побыстрее прикрыть её. — Черт, все время забываю, где оно находится, — глупо хихикнула я. И, открыв очередную дверцу шкафа, нашла-таки искомый предмет. Только я с Машкой привыкла пить растворимый, а этот видимо нужно было варить.
Скривившись словно съела лимон, на глаз засыпала это в турку и залила водой, после чего поставила на плиту. Как это варить я к своему стыду не имела понятия, но надеялась, что и так сойдет.
— Может получше, познакомимся? — тем временем произнес неизвестно откуда нарисовавшийся гость Машкиного шефа, сидя на табурете, и все так же нахально улыбаясь. — Расскажи мне о себе.
— Что рассказать? — насторожилась я.
— Ну, для начала как тебя зовут?
— Маша, — буркнула я и снова принялась за свое варево.
— Красивое имя. Маша, — будто пробуя его на вкус, произнес парень. — А сколько тебе лет, Машенька?
— Двадцать три, — недовольно произнесла я. Интересно, он когда-нибудь поймет, что я совсем не желаю с ним общаться или нет?
— А мне двадцать шесть, — все так же беззаботно ответила эта особь мужского пола. Нет, не поймет. — И как же случилось, Машенька, что такая красивая молодая девушка работает всего лишь горничной?
— Домработницей, если быть точнее, — поправила его я все ещё не глядя в его сторону.