Маша
Шрифт:
— Но это такая долгая и запутанная история.
— Маш?! — резко посерьёзнев, обратился Кир к моей подруге.
— Машк, не рассказывай! — оборвала я, уже открывшую было рот молодую мамочку. — Кир вообще, ну, какая разница? Подружились и подружились. Так что тебе вообще домой пора. А ты, — обратилась я к своей подружке, — лучше расскажи, что там за извращенные пристрастия у твоего Романа? И не думай, что из-за гостей я уже забыла об этом.
— Ой, да ладно запутанная история, — тут же оживилась Машка, сделав вид, что не услышала моего вопроса. — Просто в институте меня один поклонник жуткий преследовал.
— Машка! — гаркнула я на подружку и живо продолжила за неё. — Он как-то притащился к нам в кабинет с черепом в руке и, в общем, я ему кое-что сказала и он отстал. Рассказывай про Рому!
— А что же ты сказала? — заинтересовался Кирилл и хитро прищурившись, посмотрел на Машу. Та естественно не нашла ничего лучше, как выболтать все наши тайны.
— Да, представляешь, приходит в очередной раз этот гот, перемазанный черно-белой краской еще и с черепом в руке. Пытается произвести на меня впечатление, напугав меня до полусмерти. И тут эта красотка встает из-за парты, отрешенно поправляет на себе юбку, после чего обнимает меня и заявляет: «Парень, мне не нравится, когда к моей девушке пристают, так что валил бы ты отсюда». Я даже не знаю, у кого в тот момент челюсть отвисла ниже — у моего незадачливого поклонника, или у нашего старосты, который уже полгода по Маруське слюни пускал.
Кир одарил меня насмешливым взглядом и уже гораздо больше заинтересовался этим рассказом. Как и Рома:
— А дальше что было? — спросили они чуть ли не хором. Я закрыла лицо руками и ощутила, как краснею.
— А дальше этот болван, Селиванов — наш староста, не придумал ничего лучше как всем разболтать, что мы лесбиянки.
— Да я его не заметила даже! — возмутилась я. — В этом кабинете, кроме нас больше никого и не было. Селиванов сидел на последней парте за моей спиной, а мне уже надоело смотреть, как этот тип тебя преследует.
Машка только отмахнулась от меня.
— В общем, над нами после этого все начали смеяться и подшучивать. Особенно старался Селиванов, пока Маруська ему при всех не сказала, что как бы он не стремился её обидеть, но ей, совершенно плевать на все его потуги, потому что такой девушки, как у неё у этого парня все равно никогда не будет. А потом я начала встречаться с Максимом, а Маруська с Никитой и наш маленький обман раскрылся.
Наши мужчины переглянулись, и Кирилл опустил голову, а Ромка все-таки не удержался от вопроса:
— А вы на самом деле были… лесбиянками?
— Пф, да нет, конечно, — брезгливо фыркнула я. Брезгливо не потому, что как-то плохо отношусь к людям с нетрадиционной ориентацией, а просто потому, что одна мысль о себе и другой женщине заставляет меня передергиваться от отвращения. А потом уже сердито добавила:
— Это очень мерзко для нас с Машкой. Но раз уж у нас такой вечер откровений, спасибо тебе за это, Маша, хотя я просто пыталась тебе намекнуть, что у всех есть темы, которые не хотелось бы обсуждать, то теперь вы двое просто обязаны рассказать, про эти Ромкины отклонения. Он что тебя плеткой стегает или воображает себя твоим рабом?
Кирилл насмешливо посмотрел на друга, а потом спросил у него:
— Это что, про то, как ты всем женщинам, с которыми работаешь, рассказываешь, будто ты извращенец?
— В смысле? — не поняла я и
Начальник явно засмущался и попытался отмахнуться ото всех похожей на мою, фразой:
— Да ладно это такая долгая и запутанная история, в которой на самом деле нет ничего интересного.
— Да? — прищурилась я. — Тогда почему позавчера Мариночка выбежала из твоего кабинета в слезах?
Машка бросила заинтересованный взгляд на своего кавалера и потребовала объяснений, но вместо Ромки говорить начал Кирилл:
— Да там все началось из-за одной девчонки еще в институте. Ромка всегда пользовался излишней популярностью у женского пола и тогда встречался с дочкой милиционера. И вот когда её родители на дачу уехали, она с Ромкой решила попробовать что-то новое и приковала его отцовскими наручниками к кровати. Представляете, они оба голые и тут в квартиру вваливаются её родители и застают их во всей красе. А Ромка ни сбежать, ни даже прикрыться ничем не может. Папаша естественно требует, чтобы Ромка женился на их любимой дочери, и у него на самом деле и выбора никакого нет. В итоге кончилось все тем, что девушка до свадьбы ему изменила, а Рома с тех пор чтобы избежать назойливого внимания к себе рассказывает, что он извращенец.
Машка изумленно выдохнула:
— Так ты что наврал мне, когда на работу меня принимал? И что там еще за Мариночка, я не поняла?!
— Маш, понимаешь, — начал оправдываться Смирнов. — Я тогда не хотел, чтобы ты питала ко мне какие-то чувства, а Мариночка — это секретарша Кира. Она вообразила, что влюблена в меня вот я и сказал ей, что я любитель садо-мазо и раз она меня так любит, то должна принимать и все мои увлечения. Но, наверное, я слегка переборщил, когда плетку из ящика достал.
Я фыркнула от смеха, уткнувшись в шею Шепелева, вот ведь все мы взрослые люди, а ведем себя как идиоты. Кому рассказать — не поверят, та еще компания из нас четверых собралась. И только Машка обиженно насторожилась:
— Ты и сейчас не хочешь, чтобы я питала к тебе какие-то чувства?
— Господи, Маш, да нет, конечно! — воскликнул мужчина и взял её за руки. — Ты бы знала, сколько я сам себя ругал за этот поступок! Ведь ты ходила передо мной такая неприступная, а я с уверенностью начал осознавать, что влюбился в тебя, как последний дурак, и сам все загубил еще в зародыше. Меня сдерживало только то, что ты хотя бы у меня работаешь, и я могу тебя видеть из-за этого. И я очень боялся, что если я начну приставать к тебе с предложениями сходить куда-то, ты меня пошлёшь такого куда подальше и уйдешь от меня. Если бы не Кирилл с Машкой и их представлением, то я бы вообще, наверное, так и не решился сделать шаг тебе навстречу. Так что я им очень даже благодарен за это.
Я и Кирилл переглянулись, а потом я закусила губу, но все-таки не удержалась от вопроса:
— Подожди, Маш, так ты что же до сих пор думала, что твой Ромка законченный садист, или что-то в этом роде, но все равно согласилась с ним встречаться?
Маша сильно покраснела и растерянно уставилась на меня:
— Ну, до сих пор это как-то не проявлялось, — пожала она плечами, — поэтому я думала, что все не так уж и страшно.
— Угу, — с серьезным видом кивнула я головой. А потом мы с Киром не выдержали и рассмеялись.