Машина бытия

Герберт Фрэнк Патрик

– А именно?

– Доказательства того, что здесь необходимо провести тщательный обыск.

Джонсон улыбнулся, взял телефонную трубку левой рукой и положил ее на стол.

– Как позвонить в ваш офис?

Льюис назвал номер.

Джонсон набрал его и сказал в трубку:

– Привет, это Льюис.

От изумления Льюис едва не упал со стула. Джонсон говорил его, Льюиса, голосом. Пистолет в руке патологоанатома удерживал помощника шерифа на месте.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил Джонсон. Помолчал. – Нет. Ничего важного. Просто

осматриваюсь. – Снова помолчал. – Я сообщу, если что-нибудь обнаружу, – сказал он и положил трубку на рычаг.

– Ну что? – спросил Льюис.

Джонсон поджал губы.

– Невероятно! – прошептал он. – Обыкновенный человек… – Запнувшись, он посмотрел на Льюиса и продолжил: – Я допустил ошибку, отговорившись правдоподобной ложью, когда дверь оставили открытой. Надо было… – Он пожал плечами.

– Не могли же вы вечно водить нас за нос, – сказал Льюис.

– Наверное, нет, – согласился Джонсон, – но логика подсказывает, что шанс еще есть. – Внезапно он вскинул пистолет, нацелив его на Льюиса. – И мне придется им воспользоваться…

Дуло изрыгнуло пламя, и Льюиса прижало к спинке стула. Сквозь дымку он видел, как Джонсон поднес пистолет к своей голове, нажал на спусковой крючок и рухнул на стол. Вслед за этим дымка вокруг Льюиса сгустилась, и он провалился куда-то в черную бездну.

* * *

Льюис чувствовал, что бежит по темной пещере, спасаясь от чудовища с горящими глазами и щупальцами, как у осьминога. Чудовище кричало: «Обыкновенный человек! Обыкновенный человек! Обыкновенный человек!» Его вопли разносило гулкое эхо, словно оно кричало в дождевую бочку. Затем голос чудовища перекрыл мерный, быстрый звук капающей воды, и Льюис увидел выход из пещеры – светлый и круглый. Яркое пятно все разрасталось и разрасталось, пока, наконец, не превратилось в белую больничную стену с окном, сквозь которое струился солнечный свет.

Повернув голову, Льюис увидел металлические баллоны, такие же, как в морге.

– Вот он и пришел в сознание, – сказал чей-то голос.

У Льюиса закружилась голова, и некоторое время он пытался справиться с головокружением. В поле зрения показалась фигура в белом, постепенно превратившаяся в интерна окружной больницы, с которым Льюис был знаком. Интерн держал в руках черную кислородную маску.

Звук капающей воды сделался громче, и теперь Льюис понял, что это тикают наручные часы. Он повернулся к источнику звука, увидел, как шериф Чернак, сидевший в изголовье кровати, выпрямился. На славянском лице Чернака заиграла улыбка.

– Ну ты нас и напугал, – сказал он.

Льюис сглотнул ком в горле и, собравшись с силами, попытался заговорить.

– Что…

– Знаешь, повезло тебе, что ты такой чудной, – сказал Чернак. – Тебя спасло только то, что у тебя сердце справа. И что Джо услышал выстрелы…

К шерифу подошел интерн.

– Пуля задела край легкого и снесла часть ребра сзади, – сказал интерн. – Вы, верно, родились в рубашке.

– Что с Джонсоном? – спросил Льюис.

– Мертвее мертвого, –

сказал Чернак. – Тебе хватит сил, чтобы рассказать нам, что произошло? Из рассказа Джо я ничего не понял. Что за баллоны с бальзамирующим составом?

Льюис припомнил встречу с патологоанатомом. Все это казалось бессмысленным.

– Бальзамирующий состав привозят в бутылях емкостью шестнадцать унций, – сказал Льюис.

– Мы забрали те три баллона из коридора, – сообщил Чернак, – но ума не приложу, что с ними делать.

– Из коридора? – Насколько Льюис помнил, в коридоре было пусто, когда он последний раз заглянул туда перед тем, как Джонсон велел ему не оборачиваться. Он попытался сесть и ощутил острую боль в груди. Интерн осторожно уложил его обратно на подушку.

– Ну-ну, еще не хватало, – сказал он. – Лежите и не двигайтесь.

– Что было в баллонах? – прошептал Льюис.

– Местные лаборанты говорят, бальзамирующий состав, – сказал шериф. – Что в этом особенного?

Льюис вспомнил резкий запах спрея, который Джонсон выпустил из краника на баллоне.

– В лаборатории еще остались образцы жидкости? – спросил он. – Я бы хотел понюхать.

– Сейчас принесу, – сказал интерн. – Не позволяйте ему садиться, – обратился он к шерифу. – Может начаться кровотечение.

– Где вы нашли баллоны? – спросил Льюис.

– У двери черного хода, – ответил Чернак. – Как ты и говорил. А что?

– Пока не знаю, – сказал Льюис. – Но я бы хотел, чтобы ты кое-что сделал. Возьми…

Открылась дверь, и вошел интерн с пробиркой в руке.

– Вот оно, – сказал он.

Он поднес пробирку к носу Льюиса. От нее исходил мускусно-цветочный аромат – совсем не такой, какой он почувствовал около баллонов. «Понятно, почему баллоны исчезли, – подумал Льюис. – Кто-то их подменил. Но что же в них было?» Он поблагодарил интерна.

– Ты начал что-то говорить, – напомнил шериф.

– Да, – сказал Льюис. – Джон, иди вместе с ребятами в морг, пускай снесут стену за тем местом, где вы нашли баллоны. Пол тоже вскройте.

– Что ты рассчитываешь найти? – спросил Чернак.

– Чтоб я знал, – ответил Льюис, – но это наверняка будет что-то интересное. Стоило мне отвернуться, как эти баллоны то появлялись, то исчезали. Я хочу знать почему.

– Слушай, Уэлби, нам нужно опираться на что-нибудь конкретное, – сказал шериф. – Люди мечутся по всему моргу, говорят, это нарушает им работу, и тому подобное.

– Я бы сказал, наоборот, помогает. – Льюис едва заметно улыбнулся. Затем лицо его помрачнело. – Тебе недостаточно того, что кто-то пытался убить одного из твоих людей, а потом покончил с собой?

Шериф почесал голову.

– Наверное, Уэлби. А ты не можешь предоставить что-нибудь, кроме собственных домыслов?

– Мне об этом деле известно не больше твоего, – сказал Льюис. – Кстати, где тело Джонсона?

– Его готовят к погребению, – сказал Чернак. – Уэлби, одних твоих слов недостаточно. Окружной прокурор разорется, если я пойду напролом.