Машка, или Ключи от счастья
Шрифт:
— А ты не крутись, — дёрнула Юля девушку.
— Он их закрутит сам, — спокойно отреагировала Маша.
— Ага, дождёшься подснежников в январе. Или двенадцать месяцев пойдёшь искать.
Но как надлежало ответить, Маша подруге не успела, после трезвона звонка у двери, там объявились гости.
— Что там за шум? Присмотрите за Пашей, кажется, Наташа твои родители пожаловали. Пойду встречу.
— Опять выкрутилась, — не довольно посмотрела ей вслед Юля. — Совсем бесхребетная. Твоему братцу она на один зуб. Слопает и не подавится.
Наташа, боясь обидеть, всё-таки та делает причёску, осторожно пыталась встать на защиту Маши.
— Это ты перегнула палку. Маша умная. Я так думаю, что братец не догадывается, что ей уже подавился.
Юлька рассердилась.
— Ага, сейчас. Ещё одна сказки читает. Беги, помогай ей костёр двенадцати месяцев искать. Глядишь, к пенсии повезёт.
Маша не ошиблась. Это были точнюсенько они. Татьяна Анатольевна и Владимир Семёнович взволнованно топтались в холле, знакомясь с новой роднёй.
— Тамара Васильевна, Валентин Александрович, — представлялись Дмитриевы, встречая гостей.
— Проходите, пожалуйста, — пригласила Маша, помогая раздеться и показывая, куда можно повесить одежду. Наташа у меня. Причёску делает. Скоро будем. Папа, мама, возьмите опеку над родными Кирилла.
Не решаясь отказать Тамара Васильевна старалась быть любезной. Про Валентина Александровича и говорить нечего. Дмитриевы повели родню в гостиную, украшенную сосной, собранной всё-таки Кириллом и Максимом, и мерцающую разноцветными гирляндами, знакомить с друзьями. Ёлка сверкала шарами и огнями. На столах горели в канделябрах и светильниках свечи. В соединённой с гостиной столовой накрывался Полиной Ивановной праздничный стол.
— Проходите к ёлке, знакомьтесь. Это наши друзья и партнёры. Нина Андреевна и Станислав Иванович. Их будущий зять Максим, а это наши сваты, родители уже нашего зятя Кирилла. — Старался представить всех Дмитриев.
Последним, прикатил Александр. С мешком подарков и в бородатой маске деда Мороза.
— Где моя маленькая конфетка? Ах, вот он, — пощекотал мальцу животик Саша. — Дедушка Мороз подарочек ему принёс.
Пашка не разобравшись с маскарадом, дал рёву. Знакомый голос Саши скрывала страшная волосатая рожа. Так страшно!
— Паш, ты что? это ж я, — отбросил он маску. Потрогав руками, знакомое лицо малец успокоился и даже лизнул Сашу в нос, проверяясь на вкус.
— Старик, это лишнее. На конфетку, — смущённо бормотал тот.
— Саш, что ты делаешь, он будет сейчас же чумазый, — попыталась отобрать Маша сладость
— Зато счастливый. Не трогай. Отстираете вас много.
— Ребята, давай к столу, — заглянул Валентин Александрович к ним. — Всё готово. Старый год проводим, а то не успеем всё скомкав.
Пашка, блуждая глазёнками по новым и знакомым лицам, жался к матери, решительно не желая ни к кому идти.
— Какой прелестный котик, — умилялась Нина Андреевна. — Мы ж только вчера от Тамары Машенька узнали обо всём. Боже, я чуть сознания не лишилась. Представляю, что ты Тамарочка пережила. Юлька гадкий ребёнок скрывала такую новость.
"Ни черта ты не представляешь, — улыбалась Тамара слушая с улыбкой бредни подруги. — Чтоб представлять, надо пройти через это".
— Какая уж тут новость, — засмеялся Дмитриев, — ребёнку девять месяцев. Но, если честно, мы сами себя лягушачьими лапками в русских щах почувствовали.
— Хватит кормить речами и смущать Машу. Разливайте, — поторопил Станислав Иванович. — А где ваш зять, интересно бы посмотреть? Вы нашего знаете, а мы вашего пока нет. Доставайте субчика.
— И вы нашего знаете. Только не в курсе, что он наш, — процедила, взбешённая его отсутствием, Тамара.
— Будет вам зять, — поспешил заверить Дмитриев друзей. — Поглядывая на родню Кирилла. — Пока достаточно, для дорисовки образа, его родителей, сестры и Маши с ребёнком.
Наташа пристроилась около Маши, помогая с малышом. Александр рядом, слева искоса поглядывая на девушку, делал для себя открытия. — "Чёрт возьми, а она не такая уж и серенькая". Но Наташа, мило улыбнувшись при встрече, совсем не обращала на него ни малейшего внимания. Саша неожиданно для себя обнаружил, что такое, её отношение к нему ужас, как достаёт и даже злит. Все попытки завести разговор с девчонкой не клеились. Отвечая на его вопросы, Наташа тут же забывала о нём. — "Я, что такой неинтересный", — надувал щёки от негодования он, не спуская уже с девушки недовольных глаз.
Маша хитро улыбалась, наблюдая за братом:- "Да ради Бога злись сколько душеньке угодно, только смотри".
Кирилл появился за десять минут до двенадцати. Запыхавшийся, в конфетти и серпантине парень сразу же привлёк к себе внимание бесцеремонно рассматривающих его гостей. Подхватив на руки визжащего от чрезмерного внимания к своей персоне малого, он пристроился, потеснив сестру к Александру, рядом с Машей.
— А ты чего не спишь золотко?! Тоже празднуешь? — его губы пожевали задравшуюся рубашечку на животике мальчонки. — Папка успел к тебе.
— Вот вам и зять! Кирилл Таран, — представил друзьям его Дмитриев.
Звон хрусталя, сошедшегося над столом в радостном порыве, развеселил не на шутку Пашку. Он хлопал в ладоши, подпрыгивая на коленях отца. Заливаясь весёлым смехом от восторга, тянулся к бокалу Кирилла попробовать звенящую штучку на вкус. Кирилл дал ему отхлебнуть. Мужичок сморщил носик и замотал головой.
— Кирюша, что делаешь, — погрозила Татьяна Анатольевна.
— Пусть попробует, больше лезть не будет. Что Пашук, не понравилось, в носике щекочет?
В знак согласия, посмотрев обиженными глазами на отца, он дал рёву.
— Не понравилось. На закуси, — вложил в ладошку сына Кирилл кружок колбасы. Заинтересовавшись, тот примолк.
— Вот, а вы сомневались. Закуска понравилась больше, хоть и не так интригует.
— Я их это новое направление в воспитании не понимаю, — вскипела Тамара Васильевна. — То разрешают себе сковородой в лоб дать, то из бокала хлебать. У нас всё было иначе.
— Вы абсолютно правы, — поддержала её и Татьяна Анатольевна, блеснув сердито глазами на сына. — Я поэтому редко и хожу сюда. Как-то зашла, а они позволили ему кашу рукой есть. Он рукой наболтается в тарелке, а потом облизывает пальчики. Увлёкся, вместе с кашей палец закусил, ревёт, а они хохочут. Баловство одно. Насмотрюсь, потом долго переживаю.