Маска ангела
Шрифт:
Грохнула дверь среднего подъезда, на дорожке показался человек. Он шел довольно быстро, не глядел по сторонам, проскочил мимо Ильи, не заметив того, и потопал к арке. Илья было напрягся при стуке двери, но сейчас видел, что это обычный парень в широких штанах и безразмерной толстовке с капюшоном, из-под которого торчат провода. Парень идет, уткнувшись в планшет, и поэтому спотыкается, угодив в выбоину на дороге. Раздалась приглушенная музыка и отрывистый речитатив, парень прошел мимо, Илья проводил его взглядом и поднялся с места. Просто так, сам не зная почему, пошел следом, держась
Илья проводил его взглядом, постоял еще немного и пошел к «Роверу». Сел, завел двигатель и ждал, сам не зная чего. Чувство было такое, точно упустил что-то важное, основное, главное, за чем и охотился вторую неделю, за чем и отправил его сюда отец. Но как упустил, где, когда — сказать не мог, не видел этого момента, прозевал или глаза ему отвели. Но в любом случае сейчас поздно во всех смыслах — и на часах почти полночь, и нет никого, пусты улицы. Лишь к «Сюите» подъехала полицейская машина, а за ней еще одна, но там делать уже нечего.
Ждать пришлось долго — Пономарева три дня из дома вообще не выходила, сидела, как в клетке. На работе, понятное дело, она сказалась заболевшей, кто бы сомневался, и вот чем реально занималась трое суток — черт знает. А утром четверга из подъезда нарисовалась наконец — в брючках, пиджачке, волосы убраны назад, неизменные «шпильки» и темные очки на пол-лица. Рысью кинулась к «Мазде», юркнула в салон и покатила, строго соблюдая ПДД, на работу. Илья «проводил» Пономареву до банка, припарковался через дорогу и стал ждать.
До вечера та не показывалась, не вышла даже в обед прогуляться, хотя на прошлой неделе регулярно совершала получасовой моцион по близлежащим улицам, и, несмотря на дождливый пасмурный день, жалюзи на окнах ее кабинета были закрыты. Шифровалась девушка как могла, однако конец рабочего дня выгнал на улицу всех без исключения. Пономарева показалась в четверть седьмого, в ранних сумерках, мухой слетела по ступенькам и, зачем-то пригибаясь на ходу, побежала к «Мазде». Торопилась так, что под ноги не глядела, мчалась прямо по лужам, срезая путь. Илья выскочил из машины, пересек дорогу и рванул Пономаревой наперерез, та заметила его, затормозила, шарахнулась вправо, влево, потом ринулась напролом. Сделала вид, что не замечает его или не узнает, на ходу вытащила брелок с ключами, пискнула сигнализация «Мазды», Пономарева ухватилась за ручку двери и вскрикнула. Илья схватил девушку за запястье, но та намертво вцепилась в ручку и сжала пальцы.
— Погоди, красивая, не спеши, поговорить надо. — Илья немного дожал, Пономарева вскрикнула и разжала пальцы. Илья, не отпуская ее, отвел к стене банка, чуть притянул к себе, обнял за талию — со стороны они походили на парочку, с трудом дождавшуюся окончания рабочего дня. Пономарева трепыхалась, пыталась
— Отвали, или я охрану вызову, — зло прошептала она, — отпусти, не трогай меня. Отвали…
— Что так долго не работала? — перебил ее Илья. — Устала, отпуск взяла? Мозги и кровь отскребала? Лихо твоего дружка замочили, грамотно. Входное на затылке, выходное на лице…
Пономареву точно подменили, она побледнела, замерла, сжала губы и отвернулась. И стояла так, точно изваяние, — не двигалась и не плакала, но тут Илья мог ошибаться — глаза и половину лица девушки закрывали темные очки. Время шло, быстро темнело и было довольно холодно, загулял ветер, и девушка вздрогнула — одета она была легко, не по погоде.
— Какие мозги? — с неживой какой-то усмешкой вдруг сказала она. — Какая кровь? Ты меня с кем-то перепутал, ковбой. Отпусти, или я зову охрану.
И снова дернулась, отшатнулась назад, но Илья притянул ее к себе и прошептал на ухо:
— Отель «Сюита», три дня назад, без четверти одиннадцать вечера. Вы с Андреевым резвились два с половиной часа, потом твоего любовника застрелили на парковке в тот момент, когда вы романтично целовались под зонтом. Думаю, полицейским будут интересны эти подробности, они же тебя до сих пор не навестили, верно? Странно, не правда ли?
Крыть Пономаревой было нечем, она снова смотрела в сторону, волосы девушки растрепались и закрывали лицо. Но она не плакала, это точно, кривила губы, но молчала, и даже голос не изменился, только в нем появились другие нотки.
— Там паспорта не спрашивали, моих данных у них нет, только записи с камер… Молчи, пожалуйста, — услышал Илья и еле сдержал улыбку. Шантаж сработал: еще бы, такие убойные доказательства вывалил, любой расколется. Понятное дело, девица боится огласки, а это нам на руку.
— От тебя зависит, — сказал Илья, ослабляя захват, а потом вообще отпустил ее руку. — Я повторю: мне надо знать, где та девушка, секретарь Макса. Она нужна мне, а не ты. Ну не тяни, скажи, и разойдемся, у меня дел полно.
Пономарева сняла свои дурацкие очки, убрала их в сумку, и тут Илья заметил, что глаза у нее красные. Ревела, поди, полдня в своем кабинете, оно и понятно. И видно, что держится из последних сил от пережитого ужаса, а теперь еще и от мысли, что скоро придется объясняться с полицией.
— Давай, говори, — подогнал ее Илья. Он и так потратил на эту красотку слишком много времени, и ничего не выяснил. Гильза так и лежала у него в кармане, и каждое прикосновение к ней напоминало, что надо торопиться.
— Она больше здесь не работает, — сказала Пономарева, поправила волосы, откинула голову назад, и тут в стене ровно на уровне ее глаз образовалась дырка. Небольшая, аккуратная воронка, из нее брызнули частицы краски и штукатурки, и белое пятно выделялось на светло-розовом фоне. А пуля сидит глубоко в стене, хорошая пуля, бронебойная, с оголенным сердечником и высоким пробивным действием. Ей что спецсталь шестимиллиметровую пробить, что доску сосновую тридцать миллиметров толщиной — раз плюнуть, а уж голову кому продырявить — вообще не вопрос…