Маска чародея
Шрифт:
Я тоже мало изменился, хотя и научился многому. Этот прием был новым в моем арсенале, достаточно банальный, он все же относился к изысканным методам использования пламени тела.
Тук.
– Кто там? – чуть слышно спросил я, поднимая свечу.
От мрака отделился кусок, и уже через минуту передо мной стояло нечто, весьма отдаленно напоминавшее старика.
– Я привратник, – заявил он на языке Страны Тростников с акцентом, какого я никогда прежде не слышал. – Если ты хочешь поступить в Школу Теней,
– Это дом моего отца. Здесь я вырос.
– Да, и к тому же здесь находится дверь Невидимой Сторожки, места с бесчисленным количеством названий. – Он подобрался поближе. Я начал сомневаться в том, что он вообще относится к роду человеческому. Когда он говорил, его лицо двигалось, как маска из пергамента – оно двигалось… как-то не так. Это трудно описать. Его кожа сморщилась и обвисла складками со всем не там, где у людей бывают морщины. Его глаза были черными, как ночь, – ничего не выражающие куски пустоты.
– Я… – Я колебался, стоило ли мне называть даже свое обычное, повседневное имя. Это был своего рода экзамен. Я не мог позволить ему получить преимущество, пусть даже самое минимальное.
Я вытянул вперед правую руку, словно собирался обменяться с ним рукопожатием.
– Ты юноша с пробитым запястьем. Дальнейшее описание совсем не обязательно.
Я интуитивно отдернул руку. Шрам от стрелы все же был замечен, а глаза привратника оказались гораздо лучше моих, раз он сумел разглядеть подобную деталь в полутьме.
– Я действительно стремлюсь попасть туда, – ответил я. – Я чародей и сын чародея.
– А…
Вжжик. Тук.
Теперь привратник стоял прямо передо мной – между нами был только стол. Когда он стал поднимать правую руку, я заметил, что конечность была не настоящей – сложное приспособление из металлических стержней и пружин, обтянутых кожей. Рука необычным образом изгибалась в области запястья, издавая звуки, которые и привлекли мое внимание.
Тук. Он вытянул свой протез вперед, словно собирался коснуться моей рукописи, указательный палец завис прямо над заглавной буквой.
– Чародею стоит хорошенько подумать, прежде чем совать куда-то руки, – заявил он, медленно поднимая конечность и тыча ею мне в лицо.
Но я уже не считал его человеком, потерявшим руку. Все его тело было таким же неправильным, как и лицо: пропорции, суставы и движения были по непонятным причинам странными, словно под его темной мантией было нечто вроде часового механизма, состоящего из металлических стержней и проволочек, весов, поднимающихся и опускающихся на изящных цепях, воды или песка, текущих по стеклянным сосудам.
Я не воспринял и его реплики – предупреждения, сделанного либо из самых лучших побуждений, либо по каким-то другим причинам. Черная магия никогда не была простым и безобидным занятием, напоминающим игру в песочные куличики. Многое происходит в жизни чародея, что-то
Я стоял в позе, выдававшей мое полнейшее замешательство, ожидая, что он будет делать дальше. Я ждал слабого, едва ощутимого прикосновения к моему разуму, какого-нибудь видения или знамения.
Но я почувствовал лишь, что все мои вторые «я» пришли в движение внутри меня и взволнованно выглядывали наружу, словно столпились вокруг крохотного окошка.
Как только я попытался заговорить, неожиданно проявился Декак-Натаэ-Цах по прозвищу Луна. Из моего горла, подобно дыму из печной трубы, подул обжигающий ветер, самум. Закашлявшись, я скорчился от боли, из глаз потекли слезы. Луна, полностью взяв меня под контроль, заставил выпрямиться, а из моего рта вырвался столб света, обрушившийся на привратника и наглядно доказавший, что тот состоит не только из шестеренок и металлических стержней, но и из пыльной паутины – тень, которую привели в движение, но жизни в ней было не больше, чем в обычной тени.
Механическая рука со стуком свалилась на стол. Лицо привратника покатилось по полу. Больше от него ничего не осталось.
Как бы невероятно это ни звучало, я первым делом попытался спасти свою рукопись. Отбросив руку в сторону, я поднес страницу к окну, где в угасающем свете разглядел, что тщательно выписанная заглавная буква и в самом деле смазалась.
С тяжким вздохом я отложил ее в сторону. Лишь тогда мне пришла в голову мысль о возможности появления новых врагов, спрятавшихся в тени, о новых ловушках. Но пока еще ничего не было очевидным. По крайней мере я мог, ничего не опасаясь, постоять еще несколько минут.
Я поднес руку ко рту, надеясь предотвратить какие бы то ни было неожиданности. Я почувствовал, как Луна, негромко посмеиваясь, успокаивается внутри меня.
– Теперь и я являюсь частью общего предприятия, Секенр, сын Ваштэма, – заявил он.
Я медленно выдохнул. Больше никакого дыма. Никакого света. Простой выдох.
Я произвел безмолвный опрос Ваштэма, Орканра, Тально, Лекканут-На и всех остальных. Выдержал ли я, по их мнению, экзамен или провалился? Прошел ли в Школу Теней или по-прежнему стоял на пороге?
Их мысли остались сокрытыми от меня. Я так и не смог заставить их заговорить.
Мне не удалось понять, какую цель преследовал Луна: хотел ли он защитить нас или помешать мне понять что-то. Он стал частью меня, это правда, но я убил его, и он мог по-прежнему стремиться к мести.
Я занялся пергаментным листом, поместив его в футляр для неоконченных страниц. Я еще смогу восстановить заглавную букву. Ущерб был не так уж велик, да и остальной текст не пострадал. Я положил футляр в водонепроницаемую сумку, взял ее под мышку, а вторую сумку повесил себе на плечо.