Маска для канцлера

Валентеева Ольга

От поднявшегося гомона у меня заложило уши. Говорили все разом, каждый приводил свои доводы, а всего неделю назад никто из этих людей даже не рискнул бы приблизиться ко мне. Неужели Тьма права? Но я никогда не жаждал народной любви, и теперь не знал, что с этим делать.

Поднял руку. Толпа затихла.

— Я благодарен вам за доверие, — ответил людям. — Не скрою, не ожидал вашего визита. Но всем вам известно, что меня обвинили в убийстве принцессы Шейлы и признали виновным. Поэтому я не могу…

— Так приговор же отменил его величество нынче утром, — пискнул кто-то.

Ну, Венден!

— Может,

Затрия сама от неё и избавилась, — предположил другой.

— Да какое может? Так оно и было.

— Хорошо! — не выдержал я. — Хорошо. Я вернусь на службу.

От криков снова перестал слышать. У этой толпы что, на всех одна глотка? Люди обнимались и едва не плакали, а я по-прежнему ничего не понимал. В голове не укладывалось то, что здесь происходило.

Я пробормотал что-то на прощание и скрылся за дверью. На лестнице ждали двое — Лесса и Тьма. И обе смеялись. Наверное, со стороны действительно выглядело забавно. Я тоже улыбнулся. Внутри разливалось тепло.

— Канцлер Виардани бежал от своего народа? — подначивала Тьма.

— Ты все-таки согласился, — вторила ей Лесса.

Они меня с ума сведут!

— А что мне оставалось делать?

— Ты поступил правильно, — Лесса сбежала по ступенькам и прижалась ко мне. — Только теперь я вообще не буду тебя видеть, да?

— Почему это? Большую часть времени я работаю дома, — ответил ей. — Бумагам все равно, где находиться. Так что это, наверное, единственный плюс моей профессии.

— А праздновать будем? — поинтересовалась Тьма. — Раз я уж теперь присутствую в мире не в виде тени, это хотелось бы отметить.

— Будем, — кивнул я. — Лесса, напиши Феону, пусть приезжают вечером. А я пойду, обрадую Вендена, что завтра вернусь на службу.

И сбежал, пока две подружки не придумали еще что-нибудь. Только вместо того, чтобы пойти к королю, я послал ему магический вестник, а сам скрылся в черном ходе, ведущем на улицу. Было у меня еще одно неоконченное дело. Спрятал маску, немного сменил внешность и заглянул в ближайшую цветочную лавку. Выбрал букет побольше, на соседней улочке купил свечи и сладости, а затем направился к храму Кацуи. Уж не знаю, как эту двуликую богиню звали на самом деле. Как ни странно, храм пустовал. Почему-то показалось, что меня ждали. Я запер двери, чтобы никто не мешал, и принялся украшать алтарь цветами — розами и лилиями. Затем разложил угощение и зажег свечи.

— Кацуя, — позвал богиню. — Ты просила навестить тебя, когда буду в Адиаполе. Вот он я.

— Здравствуй, Эдмонд, — тень отделилась от статуи Кацуи, и богиня замерла передо мной. — Рада видеть тебя в добром здравии.

— Благодарю, — мы разговаривали чинно, будто на светском приеме.

— И хотела сказать спасибо, что отпустил мою дочь. Мы с ней уже виделись. Ваш нынешний договор куда лучше предыдущего. Кстати, зачем было уродовать одежду? В Виардани перевелась бумага?

— На поле боя бумаги не было, — ответил я.

Кацуя улыбнулась.

— На самом деле, я довольна тобой, мой мальчик, — сказала она. И с чего бы это богиня сменила гнев на милость? — И тем, что сумел победить Затрию. И тем, что даже в чужом теле вел себя достойно. Ну и, конечно, тем, что не стал противиться судьбе. А то она — дама капризная, могла и обидеться.

— Зачем ты просила прийти в храм? — спросил я.

— Затем, — богиня хитро улыбнулась, — что есть одна маленькая тайна. И поверь, тебе стоит её услышать. Наверняка, ты спрашиваешь себя, почему поменялся местами с Лессой.

— Потому, что ты злилась на меня за Тьму.

— Я злилась на тебя вот уже восемь лет, а произошло все сейчас. Нет, Эдмонд. Все дело в том, что месяц назад ко мне пришел мой далекий потомок, которого ты прекрасно знаешь.

— Венден, — сразу понял я, ведь легенда гласила, что королевский род произошел от древних богов.

— Именно. Мальчик был расстроен из-за растущей силы демона и спрашивал совета, но это наши с ним тайны. Тебя касается другое. Венден беспокоился, что Тьма рано или поздно сведет тебя с ума, поэтому попросил меня тебе помочь. А еще он говорил, что ты отгородился ото всех, и опасался, что это плохо закончится, поэтому просил, чтобы ты повстречал свою судьбу. Учитывая, что это действительно был самый действенный способ спасти тебя от Тьмы, я согласилась. Но каковы были шансы, что канцлер Виардани однажды встретится с целительницей из Каури?

— Никаких, — признал я.

— Даже если бы вы встретились, то прошли бы мимо друг друга. Тогда я попросила Вендена привести тебя в мой храм в определенную ночь. Так все и случилось.

Венден, значит? Вот кому я обязан увлекательным путешествием в женском теле! Ну, твое величество, я тебе еще это припомню! А сейчас перед глазами мелькали дни в дороге, опасности, которые лились на меня, будто из рога изобилия. Так вот кого надо благодарить.

— Спасибо за откровенность, — сказал Кацуе. — Действительно, она ценна для меня. Но раз уж мне удалось вернуть твоей дочери свободу, и в то же время защитить нас обоих от безумия, можно ответную просьбу?

— Что ж, это твое право, — милостиво кивнула богиня.

— Знаешь ли, — прищурился я, — мне тоже больно смотреть, как мой друг страдает в одиночестве. Да и демон этот… Насколько хватит моих печатей? Так вот. Прошу тебя, о великая богиня, помочь твоему потомку Вендену справиться с демоном и обрести свою любовь. От всего сердца прошу!

Кацуя звонко рассмеялась.

— Узнаю тебя, канцлер Лауэр, — ответила с улыбкой. — И сдержу свое слово. Пусть будет по-твоему.

Темный силуэт растаял, а вместе с ним — все сладости, которые я принес. Что ж, Венден, посмотрим, как с волей судьбы справишься ты. Она ведь все равно в конечном итоге приведет тебя к счастью.

ЭПИЛОГ

Алессия

Дни летели, будто на крыльях. Эдмонд вернулся на службу — и, как я и предсказывала, видела его больше спящим либо с головой зарывшимся в кипу бумаг. Бумаги пестрели закладками и примечаниями — король Венден тоже не терял времени зря, пока мы обменивались телами и воевали с Затрией. Эд тихо вспоминал и короля, и всех его предков до десятого колена, и Кацую. Я старалась не мешать. Ходила мимо на цыпочках, но все чаще не выдерживала, врывалась в кабинет и вносила легкий хаос в размеренный мир бумаг. Эд не злился. Наоборот, позволял ненадолго забраться к нему на колени, задать вопросы, а иногда даже внести предложения. А вечером мы хотя бы на час вырывались к Конни и Феону. Их отношения развивались куда медленнее, чем наши, но мы с Эдом были уверены, что в конечном счете эти двое будут вместе.