Маска, кто ты?
Шрифт:
Начиная собственное дело, Робин взяла за правило никогда не сближаться с клиентами. Она работала у них по найму, и претендовать на что-то большее было бы непростительной ошибкой. Однако прошедшим вечером все складывалось по-другому. Теренс необходимо было с кем-нибудь поделиться, и она выбрала Робин своей наперсницей, возможно, потому, что увидела в ней деликатного человека и поверила, что все сказанное останется между ними.
Робин действительно была не болтлива, а кроме того, ей просто некому было рассказывать секреты своих клиентов. Друзей она потеряла уже давно и собственную личную жизнь охраняла не менее ревностно, чем проблемы людей, на которых работала.
Три года назад жизнь Робин драматическим образом изменилась, но упорный труд помог ей встать на ноги, и со временем она обрела душевное равновесие.
Ее дело процветало, и это позволяло ей снимать квартиру: просторную, с натертыми паркетными полами, разбросанными повсюду ковриками и старинной мебелью. Редкие часы отдыха она проводила, слушая любимые пластинки из обширной коллекции или за чтением книг, которые занимали целую стену. Все это принадлежало ей, и только ей одной.
Однако встреча в доме Спенсеров нарушила не только душевный покой Робин, но, как только что выяснилось, и спокойную атмосферу ее квартиры.
Поэтому, как бы симпатична ни была ей Теренс, она твердо решила не поддаваться эмоциям.
В час ночи Робин, смертельно усталая, наконец добралась до своей квартиры. Обед, как всегда, прошел прекрасно, но она не чувствовала удовлетворения, потому что все время помнила о звонках Реймонда Мертона.
А, может, у меня просто начинается мания преследования? – спрашивала себя она. Не похоже, чтобы такой мужчина, как он, мог гоняться за женщинами, работающими по найму. С другой стороны, он сам сказал, что попытается дозвониться позже.
Робин боялась этого звонка и ждала его. Ей хотелось спать. Но как тут заснешь? Ее бесили приставания Реймонда Мертона, но собственная реакция на него злила еще больше. Хватит жить в вечном страхе! – попыталась образумить себя она. В конце концов, это мой дом, мое личное жизненное пространство, и всяким Реймондам здесь не место.
Она чуть не подпрыгнула, когда телефон зазвонил.
– Здравствуйте, Робин, это Гилберт Спенсер. Теренс попросила меня позвонить вам. Ее увезли в больницу. Врачи боятся, что она может потерять ребенка. Я… она… в общем, спасибо вам за помощь вчера вечером. – И Гилберт повесил трубку, явно не зная, что еще сказать.
Робин это даже обрадовало. Потому что и говорить больше было не о чем, тупо подумала она. Что же этот негодяй Мертон сказал Гилберту?
Нет! Меня это не касается. Я не могу больше рисковать, у меня нет сил…
Но ведь Теренс звонила еще утром, припомнила Робин. Я была ей нужна. Да, судя по звоyку Гилберта, так оно и было. Я не откликнулась на этот отчаянный крик о помощи. А теперь, наверное, уже поздно… Впрочем, ничего нельзя изменить, даже если перезвонить Гилберту. Реймонд Мертон все равно не станет меня слушать, даже если я изменю своему решению никогда больше с ним не общаться.
И все же, как быть с Теренс?
Почти половина первого ночи. Ехать в больницу уже поздно. Дежурная сестра все равно вряд ли что-то сообщит о состоянии Теренс. Надо отправляться в постель, хорошенько выспаться, а с утра постараться дозвониться до Гилберта. Может, к тому времени Теренс уже станет лучше.
А вдруг нет?
Почему не перезвонил сам Мертон?
Это встревожило Робин.
– Что случилось, Гилберт? – осторожно спроcила Робин утром, набрав телефон Спенсеров.
– Состояние Терри стабилизировалось, во всяком случае, так сказал сегодня врач, – ответил тот. – Не знаю, что это может значить, – устало добавил он.
Робин позвонила ему вопреки доводам рассудка, просто поддавшись слабости, и теперь была полна решимости больше не попадаться на эту удочку. Но нельзя же было, в самом деле, игнорировать отчаянные звонки этих милых людей!
– Думаю, причина всему – Реймонд Мертон – с горечью сказал Гилберт после долгой паузы.
Иного ответа Робин и не ждала.
Конечно, это он, человек, который идет по жизни, сметая все на своем пути. На этот раз ему подвернулся Гилберт Спенсер, а завтра будет кто-нибудь еще, кого он раздавит и не заметит этого.
– Мне бы не хотелось об этом говорить, – сердито продолжал Гилберт. – На данный момент в моей фирме полный хаос, жена в больнице, и при одном упоминании о Реймонде Мертоне у меня подскакивает давление. Я передам Теренс, что вы звонили, – устало добавил он. – Еще раз большое спасибо за помощь. – И он повесил трубку.
Да уж, пользы от моей помощи немного, вздохнула Робин, опуская трубку на рычаг. И тут же чуть не подпрыгнула: телефон снова зазвонил.
Четверть девятого утра! Она намеренно позвонила Гилберту пораньше, надеясь застать, пока он не уехал на работу или в больницу. Но сама еще даже не оделась. Кому она могла понадобиться в такую рань?
Впрочем, Робин уже сообразила, кто звонит, и после разговора с Гилбертом была как раз в той форме, чтобы дать Мертону хороший отпор.
– Да? – резко бросила она, вложив в это короткое слово все свое возмущение.
– Я случайно не поднял вас с постели, мисс Стюарт? – раздался насмешливый протяжный голос.
Робин крепче стиснула трубку в руке. Она предполагала, что это Мертон, но все равно вздрогнула.
– Нет, мистер Мертон, – спокойно произнесла она, усилием воли взяв себя в руки. – Вы не подняли меня с постели.
Вспомнив, что ей когда-то о нем рассказывали, Робин сообразила, что он-то уже давно на ногах. О его выносливости ходили легенды: говорили, что спит этот человек не больше трех-четырех часов в сутки.