Маска Смерти
Шрифт:
«Боги! Как же меня раздражает его „вой“!»
По мечу струилось то самое странное темное пламя. Как показал первый случай, неупокоенная тварь легко могла рассечь ткань моего плаща, который, казалось, невозможно уничтожить и даже повредить.
Глефа, как я упоминал раньше — весьма неудобное средство ведения боя в коридорах. У нее нет достаточного размаха, мешают стены… А тут еще и твари, спешащие на помощь всаднику. Я привык к определенной длине, и изменение ее размера довольно сильно влияет на бой. Приходится привыкать к изменившейся длине, а во время боя это неприемлемо!
Переместившись, я рассек одну из тварей в прыжке, после чего заслонился от рубящего удара мечом. И тут я заметил широкую полосу на нагруднике всадника.
«Старый знакомый! Вот только, думаю, это наша последняя с тобой встреча».
Щит выдержал четыре удара, после чего всадник, взвыв в очередной раз, швырнул его в меня. Уклонившись, я скользнул ближе, нанося удар лезвием глефы по ногам. И когда тот заблокировал удар, перенесся к нему за спину и рубанул под коленную чашечку правой ноги.
«Вой» становится привычным, и более раздражающим. Всадник упал на одно колено, метнув в меня кинжал…
«Проклятье!»
Прошив насквозь ткань плаща, кинжал впился в бедро.
Глефа полетела во всадника, словно копье, и прошило того насквозь, выйдя из спины. Тварь рассыпалась прахом.
Вырвав кинжал, я отбросил его в сторону. Зажав рану рукой, помянул самого себя за идиотизм. Какого лешего я не одел маску?! Тогда бы повреждения были не такими…
Приложив край плаща к саднящей и кровоточащей ране, я произнес мысленную команду. Угол плаща прекратил свое существование, а я сжал зубы от адской боли, разлившейся по всему телу. Да, отец рассказывал, что это больно, но что б настолько…!
Глубоко вздохнув, я, шатаясь, встал. Коридор был пуст!
«Время!»
Створка высоких дверей еще с прошлого раза была распахнута. Впрочем, причина была понятна. Рядом с входом лежали окровавленные тела людей. Пока еще людей…
В проходе появились двое одетые в красные мантии, несшие очередное тело, держа его за руки и за ноги.
— И-и-и раз!
Тело было брошено словно мешок с песком на тела ранее убитых. Лица убитых были сведены в судорогах боли и ужаса.
— Давай живее! Отстаем от графика! — голос одного из говоривших был смутно знаком. — Магистр уже нас хочет под нож пустить!
— Если бы ты нормально следил за состоянием магических контуров в стульях, этого бы не случилось!
— Да я… — голоса отдалились, а я понял, что передо мной был маг-распорядитель и один из магов коллегии.
Тарона говорила, что их не более двух десятков, а тут чуть ли не вся Коллегия! Шагнув в шестой слой, я вошел в проход между створок дверей и посторонился, ибо давнишняя парочка выносила новое тело… судя по одежде — портового нищего или рыбака.
Зал преобразился. Печать была полностью завершена и горела рубиново-красным огнем. В самом центре стоял глава Коллегии в красной мантии. Двое его коллег подвели воющего от страха мальчишку. Взмах кинжала и из рассеченного горла на пентаграмму полилась кровь, однако, не заливая ее бесформенной лужей, а растекаясь по геометрическим линиям. И уже новый сегмент вспыхнул рубиновым пламенем, после чего магистр (или архимаг, не знаю кто он в их ложе) начал петь заклинание.
Мертвый язык Предвечных…
«Боги! Откуда простой смертный может знать этот язык?!»
Внезапно я заметил, что глаза главы коллегии, буквально заполнены кровью. Не сеточкой лопнувших сосудов, а полностью покрытые кровью глаза!
Открылась дверь и в зал ввели восьмерых эльфов. Шесть светлых и двоих темных… От них тут же отделили темного эльфа и светлую эльфийку, отведя их к стене с вмурованными в нее цепями с тяжелыми стальными наручами. Буквально распяв их, они — маги Коллегии — снова исчезли в коридоре, ведя уже людей. Принцесса Силлана и еще несколько особ, которых я видел за столом.
Последней привели девочку лет шестнадцати-семнадцати с белоснежно-белыми волосами и неестественно бледной кожей лица. Даже губы были белее мела, а вот глаза… В глазах, лишенных белков и зрачка, клубился первородный хаос…
Ее подвели к главе Коллегии. Он уложил ее на сегмент геометрического рисунка, вспыхнувшего насыщенно-синим цветом, выделяясь в мерцании рубинового пламени.
Подвели перворожденную светлую эльфийку. Взмах кривого лезвия и из горла девушки хлынула кровь, окропив тело девочки.
Пентаграмма наполнилась энергией, а дальше произошло то, чего я не ожидал. Глава всадил кинжал в свое сердце, и во все стороны хлынула волна энергии, проходя через все слои мира. Меня впечатало в стену и слегка ослепило… Коса отлетела в сторону, все еще в облике глефы.
А дальше невидимая мне рука схватила меня за горло и, приподняв, впечатала в стену.
— А вот и душа мятежная! Душа героя, которой нам так и не доставало для полного ритуала!
Девочка встала с почерневшего рисунка. Ее глаза смотрели на меня глазами обитателя хаоса. Тех, кому закрыта дорога в верхние миры.
Теперь понятна суть ритуала!
Они решили, используя тела смертных, проникнуть в сначала в средний, а затем и в верхние миры.
— К-х-кто ты? — с трудом прохрипел я вопрос.
— О, ты еще не задохнулся смертный? Прости-прости! — девочка откинула пропитанные кровью некогда белые волосы на спину.
— Я Саэтасса! Повелительница змей! И теперь этот мир мой!
— А толку? Ты больше ничего не сможешь, а тело рассыплется от несоответствия энергетических структур.
Помещение заполнил демонический хохот. Тело девочки словно размылось, и передо мной, прямо на печати извивались кольца хвоста девочки, ниже пояса которой шло змеиное тело.
«Похоже на нагу, но это племя никогда не свяжется с первозданным хаосом».
Волосы превратились в широкий капюшон, а изо рта получеловеческого лица, высунулся длинный, фиолетовый язык, раздвоенный на конце. Раз — и передо мной снова стоит девочка. Тело и белоснежная одежда очистились от крови, скорее всего впитавшись в тело демонессы, и только прическа была огненно-красной.