Маска зверя

Метельский Николай Александрович

– А если он на вас бросится?
– спросил Хаяте.

– Я без бахира "воина" валю, что мне какой-то старик? Могли бы и разузнать побольше об объекте защиты.

– Прошу прощения, Аматэру-сан, - поджал он губы.
– Но...

– Хаяте-сан, - покачал я головой, - не будите во мне зверя. Кролики существа пугливые - убегу, будете потом по всей базе искать.

– Господин...

– Сейджун, - перебил я, кивая подошедшему врачу.

– Хаяте, - тут же откликнулся мой подручный.
– Господин отдал приказ. Хочешь его оспорить?

–

Нет, - вздохнул тот в ответ.

Само собой, он не испугался Сейджуна, просто тот напомнил, кто отдаёт приказы. Я, в общем-то, не хотел так жёстко одёргивать Хаяте, думал, Сейджун будет дипломатичнее, но уж как вышло, так вышло.

В предках у Амина явно были как китайцы, так и индусы. В целом внешность у него вполне приличная, как для азиатов, так и для европейцев, а седина коротких волос на фоне тёмной кожи выглядит даже благородно. Хотя заметная потёртость, после пережитых недавно приключений, общий вид немного портит. Что ж, будем надеяться, что хотя бы английский он знает.

Очнувшись в результате укола, сделанного врачом, Амин кое-как уселся на больничной койке и только после того, как осмотрелся, посмотрел мне в глаза. Спорить могу, он уже попробовал накинуть на себя "доспех духа" и отлично понимает, что на бахир сейчас надежды нет.

– Подавитель?
– произнёс он на японском.

Правда, на очень плохом японском.

– Подавитель, - подтвердил я.
– Может, перейдём на английский?

– Как пожелаете, - ответил он.

– В таком случае прошу, - указал я на плетёное кресло, точно такое же, как то, в котором сидел я.
– Разговор предстоит серьёзный.

Одет он был в больничную пижаму, но никакого дискомфорта по этому поводу не испытывал. Спокойно поднялся на ноги, слегка неуверенно добрался до кресла и, молча в него усевшись, уставился прямо на меня.

– Слушаю вас, господин Аматэру, - произнёс он, положив руки на живот.
– Я ведь не ошибся? Вряд ли в составе вашей группы есть ещё один подросток, а если и есть, сомневаюсь, что он беседовал бы сейчас со мной.

– Вы правы, господин Амин, - кивнул я.
– Меня зовут Аматэру Синдзи, приятно познакомиться.

– Абдуллах Амин, - ответил он кивком.
– Не могу, правда, ответить тем же - приятного в моём положении мало.

– Ну, надеюсь, хотя бы искорку любопытства я в вас зажёг.

– Что есть, то есть, - ответил он.
– Послушать, что вы мне скажете, будет действительно интересно.

– Тогда...
– сделал я небольшую паузу.
– Начнём, пожалуй, с самого начала. Вы понимаете, зачем я здесь?

– Чтобы захватить часть земель моей родины, - ответил он спокойно.

– "Родина" и клановая аристократия?
– приподнял я бровь.
– Ладно, пусть так. Получается, есть некоторые понятия, такие как "родина", ради которых вы готовы врать, обманывать, нарушать слово и бить в спину?

– Конечно, нет, - слегка нахмурился он.
– И я не понимаю, к чему этот вопрос.

– Дело в том, господин Амин, что я пришёл сюда не за куском вашей родины, а за частью территории, принадлежащей японскому Императору. А способ её получения - не что иное, как результат политических игрищ и обмана.

– Очень спорное утверждение, - ответил он спокойно.

Ну ещё бы он засуетился - местные аристократы с этим живут уже не первое десятилетие. Уж как минимум они придумали, как себя успокоить. Наверняка нашли тысячу причин, почему правы именно они.

– А вот и наш чай, - отреагировал я на стук в дверь.

Зашедшая медсестра вкатила в палату столик, на котором уже всё было расставлено, ей оставалось разлить чай по чашкам и с поклоном удалиться.

– Неплохо, - сделал глоток Амин, - но наш лучше.

Намёк или вредность? Для вредности повод туповат - не думал же он, что я для него чай из своих запасов притащу, а в госпитале ничего нормального и нет. Он не может этого не знать. А если это намёк... то я не понимаю, на что.

– Вполне может быть, - сделал я глоток вслед за ним.
– Я в этом не очень разбираюсь.

– Японец - и не разбирается в чае?
– приподнял он брови.

– Это так о нас думают в Малайзии?
– усмехнулся я.

– Так о вас думают во всём мире, - скривил он губы в ухмылке.
– А у нас о японцах бытуют другие слухи.

Хм, если он упомянул и другие слухи, то хочет на них вывести разговор. Вряд ли они хорошие, но такому повороту в разговоре я только рад. Мне это тоже нужно.

– Ну, - задумался я ненадолго.
– В чае я всё-таки разбираюсь. Плохо, но разбираюсь.

– Значит, и всё остальное тоже верно.

Вот уж действительно - спорное утверждение. Меня явно подбивают спросить о том, что о нас говорят.

– Кто его знает, - пожал я плечами.
– Может, и так. Но это всего лишь слухи, которые, я уверен, подчас ничем не подкреплены. Всяко лучше, чем малайская репутация. А ведь это уже не слухи.

– Какая ещё репутация?
– нахмурился Амин.

Вот так-то, старичок. Я, может, и поменьше, чем ты, пожил, но в обеих жизнях успел пообщаться с теми ещё зубрами по части грамотно завернуть словцо. К тому же... не то чтобы я считал себя лучшим в словоблудии, совсем нет, но я ведьмак, а нам без умения играть словами жить довольно опасно. Вот и сейчас всё, что было нужно - заменить "слухи" на "репутацию", и тут же пошла реакция. Теперь уже он спрашивает о том, что говорят о них.

– А то вы не знаете, - вздохнул я показательно.
– Из-за неё я даже не сразу решился с вами поговорить. Гораздо проще было просто ликвидировать. Тем не менее, не могут же все малайцы до последнего быть лжецами, не выполняющими данное обещание.

– Ты ведь пытаешься меня просто разозлить, не так ли?
– скатился он на "тыканье".
– Вывести из равновесия, - процедил он.
– Мы всегда выполняем взятые на себя обязательства. Никто не может обвинить Род Амин в том, что он нарушил данное слово.