Маска
Шрифт:
— Хорошо. — когда я говорил, адвокат, не глядя на меня, что-то искал в своём ноутбуе.
— Друзья. Так нам срочно надо торопиться. Суд был вчера, и нам дали пять лет строгого.
— Как? — я опешил.
— У меня в здании есть на первом этаже бар. Идите перекусите, а я через пару часов буду. Надо срочно с ней встретиться. Подавать на апелляцию, скоро будет поздно. — он нервно набрал чей-то номер.
— Ало, милейший. Я скинул тебе на почту данные. Срочно все брось и внеся изменения в типовую апелляцию распечатай и отправь по нужному адресу.
— А подпись клиента?
— Милейший, именно поэтому ты и получил этот звонок. Клиент будет согласен только через час, а нам надо чтобы судья был тот же.
— Всё сделаю, Эдуард Ефимович.
Мы спустились в бар, а старый еврей со своей шикарной тростью отправился на свидание к Аиде.
Глава 18(Аида)
Пять лет строгого режима. Завтра меня должны перевести по месту отбывания. На слушанье дела, я старалась запомнить все мелочи. Моей Галины как свидетеля моих махинаций, не было. Значит девочка на моей стороне. Государственный адвокат, сидел ничего не предпринимая. Почему-то я не удивлена. Не то, чтобы я не верила в нашу гос. систему. Скорее он просто был на стороне обвинения.
Вину свою я не признала, потребовала досмотр дела, но моё требование отклонили. Судья была не склонна к милосердию и впаяла пять лет. Что ж, пять лет — это не вся жизнь. Будет время обдумать что делать после отсидки. С чего начинать?
— Шереметьева, на выход. — дверь отворилась, и меня удивила тюремщица.
Меня привили в комнату свиданий. Я здесь была один раз, когда встречалась с назначенным адвокатом. Интересно. Кому это я понадобилась?
Я увидела пожилого человека, с шикарной тростью в руках.
— Здравствуйте Аида. Мой возраст позволяет мне отклониться от правил приличия и опустить Ваше отчество.
— Как Вам угодно. — растерянно ответила я.
— Меня зовут Вайгельман Эдуард Ефимович. Ваш новый адвокат. Я, на законный правах, подал апелляцию по Вашему делу. И у меня к Вам пару вопросов.
— Я, сейчас нищая, и оплатить Ваши услуги не смогу.
— Этот вопрос меня сейчас не волнует. Ваши друзья не позволят, старому еврею умереть с голоду.
— У меня нет друзей.
— А вот тут Вы ошибаетесь. Но не будем тратить время на пустую болтовню. Чтобы вытащить Вас я должен знать, кто был заинтересован не просто Вас устранить, а растоптать?
— Много людей меня не любят. Но конкретно в этом деле не знаю насколько, но точно замешан мой зам. Савицкий. А ещё глав. бух. Иванова.
— На чём основаны Ваши предположения?
— Я, когда вернулась полностью к своим делам, то заметила у них в поведение нездоровую суету.
— Я ознакомился с Вашим делом и понял, что Вас планировали подставить масштабнее. Что-то помешало.
— Я думаю, что я затребовала отчёты, и «доброжелатель» нервничая ускорил процесс.
— Приятно иметь дело с умным человеком. У Вас есть проблемы с сокамерниками?
— Нет. Я неплохо владею самозащитой.
— Постарайтесь пробыть здесь без нарушений дисциплины. Не усложняйте мне задачу. Но и в обиду себя не давайте. При любых обстоятельствах нельзя терять королевскую походку.
— Спасибо Вам. И передавайте привет моим тайным друзьям.
— Почему тайным? Я работаю с Димитрием, Владимиром и прекрасной женщиной Галиной.
— Удивлена. Но привет им обязательно передавайте.
— Хорошо. Прощаюсь ненадолго. В процессе работы, будут появляться вопросы. Да. Вам там передачу прислали. Ну чтобы веселее ждалось. До скорого свидания.
Милый старичок удалился. А я осталась со своими мыслями. Дмитрий даже на суд не пришёл. С чего решил мне помогать?
Вернувшись в камеру, я начала размышлять, вспоминать разные моменты, пытаясь найти хоть какую-то информацию, чтобы помочь адвокату. Сейчас всё может играть какую-нибудь важную роль.
Принесли еду. Когда я шла к своей шконке, мою миску выбили «случайно» у меня из рук. Я постаралась не вступать в передрягу. Адвокат просил без нарушений. Но как известно, если кому-то надо, то и что-то обязательно будет.
— Слышь, борзая! А извиниться?! — тоном, не терпящим ослушания, сказала одна из моих сокамерниц.
— Слушаю твои извинения. — не паникуя ответила я.
— Ты совсем охренела?! — двигаясь на меня напрашивалась она же.
Поняв, что стычки не избежать, я сделала выпад ей на встречу, одним толчком сбив с ног, и вцепилась двумя пальцами в кадык.
— Послушай меня, ляля. Если ещё раз, попробуешь меня проверить на вшивость, то будешь ночевать у параши! Если это твоя инициатива, то я тебя сейчас отпущу, надеясь, что конфликт улажен. А если тебя попросили меня пощупать, то называй имя. Узнаю сама, тебя зачморю. — помогло тяжёлое детдомовское прошлое.
— Сама! — прошипела, пряча боль баба.
— Вставай. — Я протянула ей руку. — Что-ты долго ждала!
— Ты была ещё не осужденная.
— Аааа! Это многое объясняет. — ухмыльнулась я.
— Мы с тобой в одну зону попадаем. У тебя есть стержень, предлагаю держаться вместе.
— Я надеюсь, что вытащат меня. Апелляцию подали. Но от твоего предложения не отказываюсь.
И в «хате» наступил мир и покой. Каждый остался на своём месте. Получив посылку, я всё отдала на общий стол. Спасибо тем, кто обо мне заботился. Не ожидала, что близкие люди были рядом.
Через два дня снова появился Вайгельман.
— Здравствуйте милейшая Аида. Хочу сразу поднять Вам настроение. Вы завоевали авторитет в определённых кругах, и теперь среди заключённых Вас зовут «Львицей». Не думаю, что это из-за отчества.