Маскарад

Джойс Бренда

— Нам перейти в гостиную на ромовый пирог и бренди?

Рори перегнулся через стол к Джорджи. Он больше не улыбался.

— Вы обвиняете меня — за столом на ужине — в бунте?

— Да, сэр. Вы черните доброе имя наших соотечественников, которые обсуждают за нас все важные дела в парламенте. Это клевета — это бунт!

Рори на минуту потерял дар речи. Лизи никогда раньше не видела такого комичного выражения недоверия на его лице.

— Но вы, конечно, можете защищать вашу точку зрения, если

хотите спорить со мной. Если не боитесь, что вас победит женщина, — добавила она небрежно.

Лизи задохнулась от смеха и попыталась скрыть его, прикрыв рот рукой.

Лидия и Джеральд обменялись удивленными взглядами.

— Джорджина Мей! — сказала Лидия. — Мы переходим в гостиную.

Джорджи встала, беззаботно пожав плечами; это выглядело слишком чопорно.

Рори также вскочил, но Лизи не думала, что такое поведение свойственно джентльмену.

— Она собирается втянуть меня в спор! — воскликнул он, не обращаясь ни к кому в особенности.

Джорджи не медлила.

— Я не боюсь спорить с вами, сэр, — мягко сказала она. — И я по-прежнему жду, когда вы станете возражать.

Он с недоверием посмотрел на нее.

— Или вы можете признать поражение, — мило улыбнулась она.

И Лизи видела, как тяжело Рори пытается не поддаться на провокацию.

— Мисс Фицджеральд, я знаю, ни один джентльмен не будет спорить с леди. Вы очень решительны, но я не буду вам потакать!

Джорджи уставилась на него:

— Потакать мне? Я так не думаю, мистер Макбейн.

Он покачал головой, наклонившись к столу.

— Возможно, вы слишком остроумны для вашего же блага, — сухо произнес он, и их взгляды встретились.

Лидия с любопытством смотрела на них обоих, как и Лизи. Джеральд, однако, встал.

— Я готов выпить бренди, — сказал он. — И согласен с тем, что джентльмен не должен спорить с леди.

Лизи успокоилась, что кризис закончился, не успев начаться. Он решительно обняла сестру.

— Мы идем есть пирог в гостиную, — сказала она, но теперь была заинтригована.

Джорджи, которая всегда держала себя в руках, казалась очень оживленной, а Рори смотрел на нее в глубокой задумчивости. Она никогда не видела, чтобы он смотрел так на какую-либо женщину раньше.

Джорджи кивнула и пробормотала:

— Извините.

Внезапно она выбежала из столовой. Лизи повернулась к Рори и увидела, что он смотрит на ее сестру прищурив глаза. В тот момент она узнала охоту, которая началась. Как внезапно он напомнил ей Тайрела.

— Пожалуйста, прости ее, — сказала она. — Она очень увлекается политикой и очень открыта. Я уверена, она на самом деле не хотела тебя обвинить. Она очень пылкая, как и ты, когда вопрос касается дел Ирландии.

Рори потянул свой галстук, очевидно ослабляя его, и повернулся к ней.

Наконец он улыбнулся:

— Обижаться не на что. Твоя сестра не первая, кого оскорбляют мои карикатуры. Возможно, однажды я смогу убедить ее принять мою сторону.

Лизи рассмеялась:

— Я действительно сомневаюсь в этом. Никто не бывает таким…

Она запнулась, не желая говорить ему, какая упрямая и самоуверенная ее сестра.

— Никто не бывает каким? — резко переспросил он.

— Никто так не умен, как моя сестра, — мило проговорила Лизи, улыбаясь.

Но она знала, что сейчас умной нужно быть ей.

Он не догадался о ее мыслях, поскольку взгляд его был уже в другой комнате.

Они наконец перешли в гостиную. Рори и папа пили коньяк и обсуждали лошадиные скачки; мама сидела с Джорджи и Элеонор на диване, ругая Джорджи за то, что та была так политически самоуверенна. Джорджи наотрез отказывалась говорить, совсем не заинтересованная в том, чтобы защитить себя. Лизи не возражала. Вечер оказался самым приятным за долгие месяцы. На ум сразу пришел образ Тайрела, но она не огорчилась. Она прогнала его образ и подошла к двоим мужчинам. Она улыбнулась обоим.

— Папа? Я знаю, ты хочешь покурить. Я уверена. Тетя Элеонор будет не против, если ты воспользуешься террасой.

Джеральд с любовью улыбнулся ей:

— Дорогая Лизи. Ты, как всегда, такая заботливая. Я в порядке.

Лизи повернулась к Рори:

— Ты хочешь покурить?

— Хочу, но, дорогая, на улице холодно.

Его зеленые глаза заблестели, когда он улыбнулся ей. Сейчас он был расслаблен, сидел закинув ногу на ногу, на его лице было привычное выражение веселости. Он посмотрел на диван, где сидели три женщины.

— Было так неуместно, Джорджина, загонять в ловушку в такой манере своего кузена — своего собственного кузена, — продолжила Лидия.

Джорджи пробурчала в ответ что-то бессвязное, непонятное.

Лизи пристально смотрела на Рори, пока он смотрел на ее сестру. Его тело оставалось расслабленным, но не глаза. Они были очень напряжены. Внезапно он улыбнулся.

— Ее нужно спасать? — спросил он.

Лизи улыбнулась в ответ:

— Ты должен знать, что она может защитить себя, если захочет.

Он тихо рассмеялся:

— Да, я знаю.

— Тогда, может, ты хочешь покурить в игровой комнате? Мы могли бы использовать ее как курительную…

— Я в порядке, — сказал Рори, встав и потянувшись.

Он в сотый раз окинул взглядом гостиную и наклонился близко к Лизи:

— А как ты, Лизи? Как ты на самом деле?

Он пристально посмотрел на нее.

Лизи напряглась.

— Мне лучше, — ответила она и удивилась, когда поняла, что это правда. — Твой визит поднял мне настроение.