Маски сброшены

Дравин Игорь

— Знаете что, уважаемый Крий, — начал я, — быстро решить этот вопрос между нами не получится. Я ведь не авантюрист, я привык сначала все учесть, все рассчитать, а только потом принимать решение. Для начала, помимо полученной информации о Черном храме от Вас, я бы хотел порыться в библиотеках охотников. Вдруг я там смогу найти хоть что-то, что Вы мне не смогли дать? В таком деле мелочей не бывает. В церковные архивы попробую попасть, есть у меня несколько высокопоставленных знакомых клириков во всех орденах и среди белого духовенства. И, самое главное, поговорить с одним человеком, его предок сразу после окончания Смуты вынес из этого храма одну весьма забавную

игрушку, позволившую ему основать королевский род. Сами понимаете, он взял ее не наугад, а по наводке и после тщательнейшей подготовки. Наверняка в семейных архивах хоть что-то осталось о предке-основателе королевского рода, — я смочил горло вином.

— Хорошие у тебя знакомые, Влад.

— Какие есть, — я пожал плечами, — кроме того, если я и соглашусь на Ваше предложение, то срок его выполнения будет только примерно через полгода. Есть у меня причины так поступать. Вы согласны с моими условиями?

— Согласен, я рад, что ты оказался таким основательным человеком, а не торопыгой, милок. А полгода, так я ждал подходящего момента и подходящего разумного несколько десятков лет, что мне этот срок — если он необходим тебе на подготовку и решение личных дел. Мы договорились. Я слышал, что ты с некоторых пор начал работать по ставке контракта серых, разумно. Человек, не могущий справедливо оценить свою работу — не ценится другими, — Крий протянул мне ладонь.

— Контракт заключен, — я пожал ему руку.

Люблю я делать одним делом несколько. Ткаач, ау, наше место следующей встречи определенно, а время — так ты всегда выбирал его сам. До скорой встречи, приятель.

— Мэтр, так ты разрядишь свои черные мины или до сих пор чего-то опасаешься? Мы ведь заключили контракт, и я за столько столетий привык к своему дому, не хочется его менять.

— Да они при всем моем желании не сработают, — усмехнулся я. — В самом худшем случае — они просто «шипучки». Это когда атомная бомба не срабатывает, а просто загрязняет все вокруг радиоактивными отходами. А вырвавшаяся на свободу сырая сила Проклятого в столице темных Арланда — да мне уже смешно. Ну может быть несколько тысяч разумных почувствовали бы себя плохо на некоторое время и что с того? Я никогда не пойду на пролитие такого количества лишней крови ради спасения собственной жизни.

— Ну ты и кадр, — покрутил головой пришедший в себя Крий. — А как же все твои слова о том что «то живым у Вас не получиться выйти отсюда» и другие? Ты ведь говорил правду, я чувствовал это!

— Просмотрите наш разговор, уважаемый Крий. Все мои слова можно при большом желании истолковать двояко. Большинство фраз были незаконченными или в форме вопроса. А что касается конкретно этих слов, то живым бы Вы действительно именно отсюда не вышли. Если бы между нами возникло серьезное недопонимание, то я бы разгромил эту гостиницу в пух и прах. Следовательно, относительно живым, вы бы выбрались из совершенно другой комнаты. Я прекрасно осознаю уровень своих сил и Ваших, подключенных к многочисленным темным алтарям Бароса. Я ведь готовился к нашему разговору, уважаемый Крий, у меня были заготовки и несколько сценариев его развития. Отметим заключение контракта?

— Отметим, — Крий начал разливать вино по кубкам. — А зачем ты так поступил, зачем испортил заготовки камней боли? Разве нельзя было обойтись только одной угрозой? Я же прекрасно знал о том, кто именно уничтожил мой Восточный замок.

— Но я этого точно не знал, а вдруг бы Вы мне не поверили и послали своих магов найти и проверить мои закладки? Забалтывали бы меня здесь и тянули

время? Я же не знал степень Вашей заинтересованности в моей жизни. А так нашли бы они пару моих подарков, осмотрели бы их в спешке и сообщили Вам, что я ничуть не вру. Если есть что-то похожее на собаку, лает как собака — то может быть это собака и есть, а вдруг она укусит? И вообще, у Вас присутствуют на службе артефакторы моего уровня, способные быстро, за час, не больше, понять, что именно я сделал из осколков алтаря? Нет, так я и думал.

— Аферист и обманщик, да еще и враг народа за уничтожение столь ценного народного добра. — Крий поднял кубок. — Я бы порекомендовал тройке дать тебе триста лет строгого режима в одиночной камере, без права выхода на прогулку, без права получения передач и свиданий.

— Не получится, я столько не проживу, — я чокнулся с Крием и опустошил емкость, Вод, это не уничтожай. Надо отметить почти окончание моей командировки на Барос и налаживание отношений со столь ценным пытавшимся меня хитро, так он думает, завербовать организмом. В жизни мне все может пригодиться, даже помощь столь необходимых Арланду, по словам Крия, темных. Личные контакты, как говорил Кар, мне необходимы.

— А почему ты не хочешь прожить триста лет и даже больше, милок? Из-за этого требования глупых клириков? Да я все тебе обеспечу и жизнь, и изменение внешности. На Баросе с этого момента ты желанный гость, будешь время от времени выполнять за хорошие деньги мои мелкие поручения и все, все у тебя будет.

— А также обеспечите, уважаемый Крий, мне изменение личности, разве я не прав? Мне же придется забирать каждые десять — двенадцать лет жизнь других, для продления собственной.

— А что в этом плохого? — искренне изумился Крий. — Не сравнивай ценность своей жизни и жизни раба. Или ты сторонник этих буржуазных ценностей? Зря.

— Я сторонник собственных ценностей — это все лишняя кровь, а я ее не люблю.

— Да, давно я не слышал столь нелепую интерпретацию поговорки: «вытаскивая из ножен меч, ты каждый раз лишаешься частички своей души».

— По-моему она неверна, Крий, истинная формулировка — вытаскивая из ножен меч, ты каждый раз меняешь что-то в своей душе, а вот в какую сторону — это зависит от тех целей, которых ты хочешь добиться, обнажая оружие. Вот Вы, Крий, как Вы себя чувствуете, когда отправляете на ритуал продления собственной жизни очередного человека?

— Очень хорошо, Влад, скажу тебе больше, если бы мое личное участие в ритуале позволило бы мне продлить свою жизнь еще хоть на месяц, то я бы сам проводил его.

— А продление на неделю, на день?

— Да за продление хоть на минуту! Повторю, ценность моей жизни для общества и ценность жизни раба — это несоизмеримые понятия. А моя личность от участия в этом ритуале никак не меняется.

— Каждый заблуждается в меру своих возможностей, не будем спорить, уважаемый Крий. Я все равно останусь при своем мнении.

— Глупо. Потом, через несколько десятков лет, когда ты будешь чувствовать приближение своей смерти, мы снова поговорим на эту тему. Я никуда не тороплюсь.

— А вот я тороплюсь, уважаемый Крий, спасибо за беседу, за ужин, мне нужно разрядить «шипучки», они нестабильны. За что Вы тогда будете платить мне деньги, за горстку пыли? Вы знаете, куда отправить своего подчиненного с деньгами за товар. Не буду Вас больше отвлекать от наверняка важных дел, — я вышел из комнаты, две попытки моей вербовки за один вечер с заходами с разных концов, слава и долгая жизнь, я так могу и загордиться собой.