Маски сброшены
Шрифт:
— Влад, мы сматываемся, — смело заявил мне Зема. — Находиться рядом с твоим родственником, когда он находится в состоянии полного бешенства, небезопасно для нашей жизни. Как только он закончит, так позвони нам, мы сразу вернемся. Нам интересен конец этой истории.
— Как ты меня назвал? — холод буквально взорвал меня. — Ты, етунский ублюдок, как ты меня назвал, ты, порченая кровь истинных?! Брат, Хизар, я сам его убью.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, иной, рожденный человеком, но сумевший стать ледяным, сумевший получить дар моего
— Как я по тебе скучал, брат, — тело тролля превратилось в глыбу льда. — Зря я тогда решил лишиться памяти.
— Никто из нас не совершенен, Тур. Кстати, Хельхейма передавала тебе привет. Она в очередной раз полностью подготовила покои для тебя и ждет, что ты никогда в них не появишься. Это между нами, девочками, все-таки ты всегда был ее любимцем, чтобы она не заявляла всем подряд. До встречи, брат, мне пора.
— А почему ты перестал быть пятнистым? — поинтересовался я.
— Мода такая креативная существует, особенно, когда я принимаю боевую форму. До встречи, Тур.
Вот черт! Я приехал на Барос чтобы избавиться от него, избавиться от его влияния, а только сделал себе же хуже! Расскажи Ему о своих планах, и мы вместе с Ним посмеемся. Я стал слышать шум невероятно ожесточенного боя происходящего на первом этаже логова троллей. Мне нужно вмешаться в происходящее? Хрен там, все перебьются, я в шоке и трауре. Пусть сами вожди и их бойцы трудятся. Мой контракт закрыт.
— Златовласый, что теперь, какое испытание мне предстоит, чтобы я по праву стал твоим эйнхерием? Мне уже исполнилось шестнадцать лет и два месяца, давно пора мне стать мужчиной.
— Я не знаю, Тур, скорее всего сейчас тебе сообщат подробности испытания. Видишь, кто именно к нам направляется?
— Отец Лжи. Он должен сообщить мне волю Одноглазого? Тогда я почти покойник, может быть.
— Может быть, а скорее всего, он приготовил для тебя нечто особенное, я не знаю, Тур. А насчет твоей смерти. Я буду рядом, мы вместе со всем справимся.
— Сам справлюсь, Златовласый, только такого позора мне не хватало. А этот… отрыжка Етунхейма, этот предатель и своих и чужих. Этот…
— О тебе можно сказать то же самое, — Златовласый громко рассмеялся. — Отец Лжи постоянно об этом говорит, особенно на ухо Одноглазому. А, совсем особенно, Рыжебородому.
— Я не он, я рожден человеком…
— А также ты почти постоянно сбегал в Нильфхейм, как только тьма вступала в свои права.
— Если бы я раньше не сбегал каждую ночь, то давно бы умер. Этот етун ненавидит меня, меня, и моего названного брата. Эти постоянные подлые шутки, это презрение и зависть. Он ненавидит ледяных великанов, потому что мы чисты, именно мы являемся истинными потомками Имира, а не етуны.
— Не называй здесь это имя! — прошипел Златовласый. — И ты не потомок его, ты человек.
— Это мне не мешает считать себя именно тем, кем я есть. А знаешь, Златовласый, почему? — усмехнулся я. — Етуны живут в Етунхейме, асы — в Асгарде,
— Я бы на это не рассчитывал, Тур. Отец Лжи все равно обманет Хрюма, а Хель связана клятвой. А что ты недавно делал в Мидгарде?
— Месть, Златовласый, ничего более, просто месть. Кроме того, я наконец-то увидел, как ваны принимают поклонение себе. Жуткое зрелище, неужели они не могут обойтись без человеческих жертвоприношений? Что они в этом нашли, ублюдки?!
— Могут обойтись, но им так больше нравится, они же боги плодородия.
— Таких богов следует самих принести в жертву и как можно скорее.
— Ты слишком юн и горяч, Тур. Ничего, скоро, через несколько столетий, это пройдет.
— А если нет, Златовласый? Если не пройдет?
— Тогда ты, возможно, попытаешься сделать то, что не смогли сделать с ванами мы и при этом умрешь. Хель обрадуется этому. Зачем недавно ты так грубо с ней разговаривал? Если бы она не онемела от такого твоего неприкрытого хамства, то ты уже стал бы ее постоянным гостем.
— Когда тебя треплют по щеке и называют милым мальчиком, то еще и не то мужчина может сказать красивой женщине. А грудь у нее все равно великолепная и все остальное, даже лицо. Кстати, я ей сообщил об этом тоже. А она почему-то замерла и замолчала. Не люблю я болтливых женщин, она мне даже стала в какой-то степени нравиться.
— А ты, Тур, ты ей тоже понравился, я никогда еще не видел ее такой растерянной и обескураженной. Она весь вечер не сводила с тебя своих глаз. Готовься, Хель попытается тебе отомстить по любой причине, даже вымышленной. В свою спальню она еще тебя не пробовала забрать?
— Постараюсь не дать ей такого роскошного повода и причину меня убить. Я ведь в какой-то степени ее родственник, дальний, но это ничего не меняет. Совсем недавно я с ней слегка поскандалился и что с того? А вообще, почему она на меня так обиделась? За что? Я просто высказал ей все, что о ней думаю и, особенно, о ее поведении. Как она вообще посмела трепать меня по щеке?! Я не боюсь смерти, мне кажется, что я уже доказал это всем асам и…
— Какая неожиданная встреча! — мерзко улыбнулся мне Отец Лжи. — Юный ледяной великан и до сих пор еще живой.
— Я человек, я рожден человеком, а что ты хочешь мне сказать? — поинтересовался я.
— Ты ведь хочешь пройти испытание, юный ледяной великан. Ты почему-то хочешь стать еще при жизни эйнхерием. Так знай, на границе Мидгарда поселилась семья троллей, убей их и ты станешь тем, кем хочешь стать. Валькирия Скегуль проводит тебя туда.
— У нас же с ними перемирие, мы его нарушим? — спокойно поинтересовался Златовласый.