Маски трёх эпох. Том 1. Проводники
Шрифт:
– Погодите! – Я окликнула его, и отражение снова выступило из дымки зеркала. Я посмотрела на персонификацию Лорна:
– Можно несколько коротких вопросов?
– Слушаю вас. – Он был внимательно-доброжелателен.
Я на секунду задумалась, потом спросила:
– Первое. Можно вместо Кольца сделать браслет? Кольцо мне неудобно.
– Конечно. Кольца – всего лишь традиционный вариант системы ввода-вывода, но она может быть любого удобного вам вида.
– Спасибо. Второе. Вы сказали, что я могу в любое время создать, ну или вызвать карту планеты. В каком масштабе?
– В любом, вплоть до одного к одному.
– Хорошо. Ещё одно. Можно сделать подсветку, чтобы я могла свободно передвигаться по зданию и в его окрестностях? Например, чтобы
– Да, я понял вас. Такие устройства раньше часто применялись. Вам стоит только захотеть их воссоздать. Что-то ещё?
– Да. Защита меня и того человека…
– Мы сделаем всё, что в наших возможностях, но местные жители иногда непредсказуемы даже для нас, поэтому прошу вас быть осторожными.
– Понятно. Последнее. Если я сделаю аппарат для передвижения по воздуху, я должна разбираться в принципе его работы?
– Достаточно представить его внешний вид и знать, что он должен летать с такой-то скоростью, со звуком или бесшумно, и тому подобные условия. Принципы его работы не должны вас волновать.
Он улыбнулся:
– Вы чётко сформулировали вопросы и получили на них ответы, дальнейшее сейчас зависит от вас. Готовьтесь выйти к гостям. Удачи вам. Скоро мы снова побеседуем.
Тень Лорна в зеркале исчезла, я же занялась подготовкой к бегству, благо, что всё тут на самом деле исполнялось «по щучьему веленью». Через несколько минут у меня на руке был мягкий кожаный браслет с вплетёнными в него прозрачными бусинами, а лежавшая на полу стопка однообразных строгих костюмов сменилась стилизованным восточным одеянием из нешироких атласных шаровар с высокой талией, свободной блузки с тугой застёжкой на плече, и мягких кожаных туфель-мокасин на нескользящей подошве. Мои лоб и глаза закрывала прозрачная газовая вуалетка, вроде и декоративная, и в то же время помогавшая ориентироваться в пространстве. В кармане шаровар лежали лёгкие прочные очки, через которые, как и через вуаль, можно было увидеть незаметные обычному глазу метки.
– Прелестнейшая из гостий. – В комнату вошла хозяйка, уже переодевшаяся и выглядевшая не просто сносно, а прекрасно. Маска черепа исчезла, открыв классические черты лица, тело её теперь было словно из тёплого непрозрачного янтаря, волосы струились золотой волной, глаза хотя и оставались чёрными, без белков и радужки, не казались бездонными дырами, а переливались теплотой чёрного опала. Платье из огненной ткани гармонировало со всем остальным, завершая образ прекрасной сияющей статуи.
Камелия взглянула на меня и улыбнулась:
– Прелестно! Вы будете неподражаемы! Какая ткань, какие цвета, какой вкус и изящество! Великолепно!
Я бросила последний взгляд в зеркало, поправила застёжку на плече, дёрнула ногой, убедившись, что в тонких шароварах будет удобно и безопасно двигаться, и вышла вместе с Камелией. Её восторги меня не задели: здесь это было нормой общения и совершенно ни о чём не говорило. Да и моя одежда на фоне окружающего великолепия выглядела более чем скромно.
***
Прогулка по переходам листьев и цветов, спуск внутри стебля-лифта, и через некоторое время мы были внизу, в громадном помещении, напоминавшем вазу, если оказаться внутри неё, и разделённом мощными колоннами-стеблями, некоторые из которых были лифтами, другие – небольшими комнатами. Где-то вверху, в голубоватой полутьме, виднелись листья-балконы. Словно из ниоткуда слышалась почти незаметная музыка, вокруг стоял негромкий гул от голосов сотен людей, точнее, существ, потому что далеко не все они были человекообразны. Вот бодро ковыляет лысый, кривобокий и носатый карлик, одетый в чёрную докторскую мантию с узором из безумно изломанных серебряных линий и высоченную, почти с него самого, докторскую шапку с кисточкой. Там ковыляет на похожих на стволы и корни баобаба ногах гигант с головой непонятного животного, только серая шерсть торчит в стороны от центра условного лица, почти скрывая глаза и рот, да две пары рогов – надо лбом и вместо ушей. К нам быстрым шагом подошла почти обычная с виду женщина, лишь совиные глаза и причёска из закрученных в огромный рог волос отличали её от меня.
– Горги! – (Камелия поморщилась, потому что терпеть не могла своё родовое имя Георгина, к тому же в таком фамильярно-уменьшительном варианте, но стерпела: кузине и товарке по пансиону приходилось многое прощать.) – Дорогая Горги! ты, как всегда, великолепна во всём! А это твоё новое приобретение? Что ты с ней собираешься делать? Я слышала, у неё было Кольцо, но не вижу его. Ты разумно поступила, вдруг это существо причинило бы тебе вред. Но почему она…
– Познакомьтесь, это Медея Менгель, моя кузина и давняя подруга, а это – творенье Лорнов… – Камелия замялась, осознав, что до сих пор не знает моего имени.
Я представилась, поняв в этот момент, что имел в виду Шалорн, говоря о наших именах:
– Деми.
– Ах, какое чудесное имя! – Медея Менгель смотрела на меня холодным, оценивающим взглядом, словно высчитывая, стоит ли начинать атаку и отбивать меня у родственницы. – А дальше?
– Пока достаточно этого. – Я не люблю подобных дам, благо, редко сталкиваюсь с ними, но о Медее была осведомлена очень хорошо, потому что только что писала рецензию на книгу об этих… аристократах. Но вот что книга обретёт материальность… Материальность расчётливой кобры. – И я не приобретение госпожи Дзинтарс, а её гостья. Моё Кольцо Управления при мне.
– Фу, ну зачем так грубо? – Медея надула пухлые губки в притворной обиде, но глаза её оставались холодными и спокойными. Интриги и месть – одно из главных развлечений этого мира, и в подобных делах сия дама была непревзойдённой чемпионкой, имея всего одну соперницу.
– Драгоценнейшая Камелия, благодарю за приглашение! – К нам подошла очаровательнейшая женщина, для разнообразия – вполне нормального вида, но настолько обворожительно-сексуальная, что казалась нереальной: нежно-розовая кожа, живое, похожее на прекрасную куклу личико с пухлыми губками и томными синими глазами, прикрытыми длинными пушистыми ресницами, каштановые волосы уложены в изящную пышную причёску, а фигурка! При взгляде на неё ретивое взыграет и у мраморной статуи. При этом одета она была очень прилично, особенно в сравнении с окружающим нас паноптикумом. Розовый шёлковый корсаж туго облегал тело, пышная розовая юбка до середины бедра топорщилась на едва выглядывавшей из-под неё кружевной пене подъюбников. Кукольное платье без рукавов украшалось широкими лентами с вытканными на них букетами роз, в волосах кокетливо красовалась шляпка в виде того же цветка, а крохотные ступни скрывались в туфлях-бутонах с острыми, как стилеты, каблучками-шпильками.
– Дорогая Лисси! – наигранно-мило улыбнулась Медея, приветствуя ещё одну кузину.
– Мэд, Камели! Как я рада вас видеть!
Обе дамы церемонно поцеловались с подошедшей, и ритуал знакомства повторился. Кукольная красавица осмотрела меня таким же оценивающим взглядом, как и Медея, но особой враждебности не показывала, понимая своё превосходство.
Я с интересом наблюдала за новой представительницей местного общества. Насколько я помнила, в былые времена Мелисса Зеферино (имя и фамилия у неё, как и у обеих её кузин, были настоящими) считалась одной из известнейших аристократических красавиц, наследницей огромного состояния и блистала в элитных фильмах для взрослых, снимаясь в них исключительно из любви к творчеству, как она говорила. Теперь фильмы были в далёком прошлом, однако увлечение процессом осталось тем же. Она всем своим поведением обещала всё всем окружающим, только не манерно и не пошло, а так, как ребёнок дарит улыбку понравившемуся человеку – естественно и не задумываясь. Но своего не упускала, пристально следя за ковыляющим к нам карликом в чёрно-серебряном, который оказался знаменитым учёным и одним из спасителей этого мира Николасом Гэтоуеем по прозвищу Прайп, по совместительству – то ли официальным любовником (остальные, то есть практически всё население, были неофициальными), то ли мужем этой красавицы.