Маски Тутанхамона
Шрифт:
Хумос нетерпеливо пожал плечами.
— К тому же каждый год неопределенное число ивритов прибывает из Палестины и требует от пограничной охраны пропустить их, чтобы они могли пасти свои стада. Около двух месяцев они живут на одном месте, а потом снова отправляются в пустыню, а затем на другой берег Тростникового моря, простирающегося перед страной Пунт.
Ай внимательно слушал верховного жреца, удивляясь полноте информации, которой он обладал. Сам по себе этот человек стоил целого учреждения!
— Но они не все возвращаются, — возобновил свой рассказ Хумос. — Многие из них, особенно те, кто еще только начинает
— Но откуда ты все это знаешь, верховный жрец? — спросил Маху.
— У одного писца брат служит командиром у Апихетепа, у другого — зять. Вино развязывает языки. Первый из писцов полагал вначале, что его брат бредит, но когда второй ему сообщил почти те же самые сведения, они встревожились, и, будучи преданными слугами Амона, решили проинформировать меня.
— Знает ли об этом намерении Апихетепа Нефертеп? — поинтересовался Ай.
— Вряд ли. Он мне об этом не говорил.
— И когда Апихетеп намеревается взять Мемфис?
— Во время Праздника сева, как сказали мне писцы. Но Апихетеп может изменить свои планы и пойти в наступление раньше.
Праздник сева должен был состояться через двадцать три дня. По времени это было и много, и мало одновременно.
Тхуту был задумчив: по всей видимости, Апихетеп вел себя агрессивно из-за того, что царская власть была неустойчивой, монархи сменяли один другого после смерти Эхнатона, к тому же катастрофой стало возведение на престол Тутанхамона. Маленький царь был живым подтверждением вырождения династии и развала царства — так думал Тхуту, не зная, что использует почти те же термины, что и посол царя Ассирии. Но что он мог сделать? Кто мог бы что-то сделать? Все свои надежды он возлагал на правление Сменхкары, но после его смерти надежды рухнули.
И чего теперь ждать? Хватит ли хитрости, целеустремленности и силы воли Ая, чтобы спасти царство?
— Я тебе глубоко признателен, верховный жрец, — заявил Ай.
— Я счастлив, что ты придаешь большое значение союзу со мной, — ответил Хумос. — Между тем, регент, любой труд застуживает вознаграждения, и я полагаю, что наиболее подходящим могли бы стать средства, которые позволят восстановить не только храм в Карнаке, но также и те, что находятся в других номах.
— Ты получишь эти средства, верховный жрец, — подтвердил Ай. — Я сразу же приступлю к переговорам с казначеем Майей, и к концу недели мы проведем собрание Совета. Я только прошу тебя об отсрочке, чтобы мы могли предотвратить опасность, о которой ты нам сообщил.
Хумос кивнул и встал. Ай, Тхуту и Маху также встали, чтобы сопровождать его до двери.
Теперь все усилия надо было бросить на противостояние монархическим планам Апихетепа.
Попытка убийства и угроза восстания определенно взволновали демона Апопа.
11
НЕНАСТОЯЩИЙ
«Муж ли он мне или младший брат? Может, даже сын?» — печально размышляла Анкесенпаатон на следующий день после прибытия в Ахетатон.
Знакомый с детства пейзаж пробуждал в Анкесенпаатон только демона грусти. Повсюду ей виделся образ Сменхкары: в розариях, в садах, в беседках и на террасе, где, бывало, они вместе играли в шашки.
У товарища по учебе, которого царь привез с собой, чаще всего было хорошее настроение, и он всегда старался найти себе развлечение. К счастью, лекарь Сеферхор, которому Тхуту с согласия Ая поручил заботиться о царской особе, быстро нашел в Ахетатоне двух необходимых для физических упражнений специалистов. Оба они состояли в прошлом на службе в личной охране Эхнатона, один был лучником, а другой — конником, и оба обладали необходимыми знаниями о теле, что способствовало точному следованию советам Сеферхора.
В зале цокольного этажа царь занимался физическими упражнениями.
Отдыху также придавалось большое значение: по приказу Ая и Тхуту визиты во дворец были запрещены, и если кто-либо расспрашивал о живущих во дворце, Второй управитель, слуги и охрана обязаны были отвечать, что никто не пребывает там постоянно. Представители высшего света, все еще проживавшие в бывшей царской столице, не пытались наносить нескромные визиты по поводу или же в отсутствие такового, дабы еще раз увидеть воплощение живого бога. Только Панезий был в курсе этой тайны, и он уверил жителей города в том, что царские дворцы при случае использовались как место отдыха для внуков и племянников регента. Даже некоторые из тех, кто был занят работой в кухнях и складских помещениях, полагали, что во дворце проживали только незначительные особы.
Сеферхор все свое время посвящал тому, чтобы успешно осуществить поставленную перед ним задачу. Утром, после уроков истории богов и царства, которыми Тутанхамон занимался вместе с его товарищем, царь попадал в руки тех, кто призван был развить его тело.
— Надо укреплять ноги, руки и спину, — предписал лекарь.
Таким образом, мальчик должен был делать упражнения на сгибание и разгибание, поднимать тяжести, выполнять другие упражнения. Но первые занятия были укороченными, так как быстро утомляли ученика. Они больше развивали терпеливость наставников, нежели его мускулатуру, несмотря на то что он охотно шел на эти пытки.
Подумав о том, что плавание могло бы стать более приятным средством развития всего тела подопечного, Сеферхор велел построить для царя большой бассейн — глубиной четыре локтя и двадцать локтей длиной. [7] Лекарь и наставники находились в воде, когда обучали своего ученика координации движений и искусству держать голову над водой для того, чтобы дышать. Но узкая грудь мальчика не позволяла легким выдерживать нагрузки более десяти минут, после чего надо было извлекать запаниковавшего пловца из воды, поскольку тонкая вялая кожа не позволяла телу держаться на поверхности. Он шел ко дну, как мешок зерна.
7
Царский локоть равнялся 52,5 см, обычный локоть был более коротким — 45 см.