Масоны: Рожденные в крови
Шрифт:
Ни о какой санитарии в таких застенках не могло быть и речи, о свежем воздухе не приходилось и мечтать, зловоние было ужасающим. В некоторых тюрьмах для стока мочи, экскрементов, рвоты и крови делали специальный желоб. Это позволило французам добавить особо изощренный способ унижения человека, прозванный «галльский мешок». Этот желоб с нечистотами отводился в зарешеченную яму, куда сажали особо непослушного, неисправимого или обреченного на полную деградацию человека.
Заключенных содержали полураздетыми или вообще без одежды. Летом они изнывали в духоте, зимой замерзали до бесчувствия. Воду и пищу давали самого скверного свойства, рассчитанную на то, чтобы как-то продержать человека живым до нужного тюремщикам срока. Такой пыточный инструментарий, как дыбы или специальные колеса, был громоздким, и потому жертв доставляли на место
Арест тамплиеров во Франции был таким массовым, что их размещали по десяткам разных помещений, которые не были приспособлены для содержания заключенных. Не хватало и орудий пыток, в ход пускали все, чаше всего раскаленное на углях железо. Инквизиция запрещала проливать кровь, поэтому изобретались различные способы увечья человеческой плоти без разрывов кожного покрова. Одним из таких орудий были металлические скобы, надеваемые на руки или ноги и стягиваемые так, что ломались кости. Простой и легко изготавливаемый инструмент представлял собой две доски, между которыми вставлялась конечность человека. Все это далее помещалось в массивную раму, и между нею и досками вбивались клинья, сдавливая и дробя мышцы и кости.
Раскаленное железо прикладывалось к любому участку тела, включая гениталии; иногда это были раскаленные докрасна клещи, которыми вырывались куски мяса, одновременно прижигавшие рану и оставлявшие на теле вечное клеймо. Тамплиеров приковывали к решеткам, ноги смазывали маслом и обкладывали их раскаленными углями. После этого у некоторых ноги были полностью сожжены, многие от боли сходили с ума. Одного тамплиера приволокли на допрос с почерневшими от огня костями ног. Во время допроса кости отвалились, и палачи посоветовали ему прихватить их с собой на память.
К чему все эти леденящие кровь подробности? Чтобы объяснить, что побудило англичан помогать множеству людей скрыться и сформировало у них новый взгляд на веру в Бога и на роль папства, проявившего человеконенавистничество и жестокость. Мы и сегодня не совсем убеждены, что страх перед возмездием удержит человека от преступления, но никто не будет спорить, что опасность наказания толкает человека на любые уловки, чтобы не быть пойманным. Папа заявил, что в отношении тамплиеров все средства пытки будут хороши. Можно смело утверждать, что ни до, ни после избиения тамплиеров никто не подвергался такому изощренному и всеобъемлющему набору способов причинения невыносимой физической боли.
Тамплиеров заставляли признаваться в самых разнообразных преступлениях; главным же обвинением, доказанность которого влекла за собой конфискацию всего имущества и физическое уничтожение, была ересь, определяемая как отрицание крещеным человеком «сокровенной истины» Римской католической церкви или хотя бы сомнение в ней.
Так называемое «раскрытие, наказание и предотвращение» ереси ведет свое начало от трудов конгрегации священной службы, которую по сей день не совсем правильно называют инквизицией. Эта служба первоначально находилась в ведомстве Ордена доминиканских проповедников, основанном испанским монахом Домиником Гусманом (позднее св. Домиником), ставшим знаменитым благодаря своей неутомимой борьбе с еретиками-альбигойцами на юге Франции. К великому несчастью всех обвиняемых в ереси, признание под пытками считалось обоснованным и окончательным. Осужденный еретик, раскаявшийся в своих сомнениях и даже неверии в Бога, а потом признавший правоту святого учения Церкви, мог быть подвергнут легкому покаянию, штрафу, тюремному заключению или смерти — как решит трибунал, оценивающий степень его прегрешения. Но если же человек сознавался в ереси, пусть под самыми страшными пытками, а потом пытался отказаться от признания, он считался «неисправимым». Его передавали в распоряжение светской власти, у которой был только один вариант — отправить его живым на костер. В этой ловушке оказались десятки тамплиеров, сознавшихся под страшными пытками в том или другом обвинении против ордена, а потом решивших отказаться от вырванных пытками признаний. Пятьдесят шесть тамплиеров были сожжены в один день в Париже как «неисправимые еретики».
Казни тамплиеров шли полным ходом, но желанных сведений о таком же ходе событий за пределами Франции папа не получал. На Пиренейском полуострове тамплиеры представляли собой военную силу, которую там терять не желали. У тамошних христианских монархов враждебно настроенные мусульмане были не за далекими морями, а по другую сторону гор. Епископ Арагонский сообщил, что в результате расследования дела тамплиеров они были признаны невиновными в инкриминируемых им преступлениях. Такое же послание пришло из Кастилии от архиепископа Компостельского. Португальский король пошел еще дальше: он не только не нашел вины тамплиеров, но и перевел их и всю их собственность в Орден рыцарей Христа, подчиненный уже не папе как верховному повелителю, а королю. В Германии тамплиеры поступили по-своему. Командир прецептории тамплиеров в Меце Гуго Гумбахский ввалился на совет архиепископов в полном вооружении и в сопровождении еще двадцати рыцарей и заявил святому собранию, что Орден тамплиеров ни в чем не виновен, что Великий Мастер ордена де Моле является человеком стойкой веры и чести, тогда как папа Климент V, наоборот, подлый обманщик, незаконно занимающий трон святого Петра, и по этой причине Гуго считает его низложенным. Что касается самих присутствующих тамплиеров, они готовы отдать себя на суд Божий и сразиться с любым обвинителем. Желающих в зале не оказалось, и заседание архиепископов было отложено.
Обстановка на Кипре, теперешнем доме тамплиеров, тоже оказалась для Климента V весьма огорчительной. Принц Амальрик даже не удосужился известить папу о получении буллы от 22 ноября, и весть от него пришла только в мае. Сообщалось, что на суде тамплиеры были полностью оправданы. Рассерженный папа послал на Кипр двух инквизиторов, чтобы учинить повторный суд, причем с применением всех пыток. С учетом численности судей и подсудимых инквизиторам в помощь предлагались доминиканские и францисканские судьи-палачи. По каким-то причинам никаких свидетельств о результатах того суда не сохранилось, осталось также неизвестным, состоялся ли повторный суд.
Что касается сокровищ тамплиеров, то тут Филиппа ожидало большое разочарование: в замках и постах тамплиеров было пусто. Весь флот тамплиеров, стоявший в Лa-Рошели, тоже ушел, и никаких сведений ни об одном из восемнадцати судов флотилии получить не удалось.
Реакция самих тамплиеров на пытки, как и следовало ожидать, была разной. Многие просто сошли с ума. Другие предпочли умереть от мучений, но отрицали все обвинения. Треть сознавались в двух-трех обвинениях в надежде сказать судьям истинную правду, когда мучения закончатся. Два тамплиера признались, что поклонялись бородатому идолу (по-видимому, состоявшему из одной головы), которого они назвали Бафомет. Казначей ордена сразу сломался, заявив, что под такими пытками он готов сознаться, будто собственноручно убил Господа. Жак де Моле, которому было уже под семьдесят, очевидно, пыткам не подвергался. Он признался в нескольких обвинениях против ордена и себя лично, но яростно отрицал все обвинения в мужеложстве.
Когда «признания» подсудных тамплиеров были собраны и направлены Святому Престолу, Климент V 12 августа 1308 г., через десять месяцев после начала арестов в Париже, наконец получил возможность предать гласности перечень обвинений, вменявшихся ордену и его членам. Кроме того, папа назначил 15 заседаний Вселенского собора, которые должны были состояться в Вене через два года, для решения ряда общих вопросов, обсуждения плана нового Крестового похода и определения дальнейшей судьбы Ордена тамплиеров.
Протоколы суда над тамплиерами и материалы инквизиции, собранные по всему христианскому миру, из канцелярии папского престола были переданы Венскому собору, собравшемуся 16 октября 1311 г., когда измученные пытками тамплиеры провели в застенках уже четыре года. Жак Дюэз, кардинал-епископ Порто, которому было суждено сменить на троне Климента V под именем папы Иоанна XXII, выступил с собственным предложением о папских полномочиях в таких делах, посоветовав Клименту V не считаться с мнением собора, а осудить тамплиеров самостоятельно, своей властью. Но папа пожелал соблюсти законность и опереться на мнение всего собора. Он даже прислал формальное приглашение членам Ордена тамплиеров явиться на суд и выступить в свою защиту, очевидно предположив, что таких смельчаков не найдется. Когда же накануне открытия собора прибыли девять рыцарей-тамплиеров и заявили о желании выступить в защиту своего ордена, папа велел их срочно арестовать.