Массандрагора
Шрифт:
– …еще скажи, «лицензионное»! – услышал он ее саркастическое высказывание.
– А мне нравится, – произнесла Алина-1. – Это как в программах по подбору причесок, да?
Как это? Что такое? Смещение во времени? Хм. Наверное, разговоры у него и второго параллоида пошли уже по разному сценарию, ведь сережки отличаются, и ситуации, при которых их купили, тоже – вот и проявилась разница во фразах.
Неужто они, Пашки, уже не синхронны?! Здорово. Но тогда стоило заканчивать прыгать туда-сюда и остаться в том или ином мире. К тому же его испугал новый эффект перехода – уже заметный и довольно неприятный
– Да, – кивнул он, и его понесло, словно Остапа Бендера, – примерно как в подборе причесок, но не совсем. Наша программа может угадывать то, что хотел бы испытуемый, или могло случиться по принципу «а что, если», а не просто так.
– Классно! – захлопала в ладоши Алина. – Это как гадание? Давай еще!
– Это не гадание. И это не всегда срабатывает. Нужно некоторое время… накопить заряд… – Он понял, что начал уже вязнуть в собственном вранье. Но не о параллельных же мирах им сразу разболтать!
– Противный! – Тамара манерно выставила в него длинный палец. – Ты всегда так с девочками знакомишься, да?
– А может, сходим куда-нибудь? – живо предложила Алина. – Там и накопим твой заряд, да?
Они расхохотались, и ситуация была спасена. Как же все было просто! Пашка был в восторге. Девушки встали, и они направились в кафе на Кронверкском проспекте. Инстинктивно Пашка взял их под руки, расположившись посередине, и его спутницы были не против.
– Ты чудной, – резюмировала Тамара. И это было уже комплиментом.
Вечер прошел просто чудесно. Они болтали обо всем подряд, о всякой-разной чепухе, смеялись, ели в большом количестве пиццу и пили пахучую текилу. О сережках больше не вспоминали. Скорее всего, девушки действительно восприняли это как фокус, просто как один из многочисленных способов знакомства парней со слабым полом. Но это было даже лучше.
Пашка чувствовал, что любовь его растет и ширится. Взволнованно, неотрывно он смотрел на Алину, в ее бездонные голубые глаза, на ее алый рот, как она рассказывает о своем отце, воевавшем в Афгане (а теперь директоре строительной фирмы), собаке колли по кличке Марта, заболевшей гриппом, и о том, что Алина скоро будет горбатиться на даче где-то по Выборгскому шоссе, но это ей даже нравится. Тамара тоже болтала, но больше все о мальчиках (совершенно не стесняясь Пашки), своих перспективах устроиться в крутую иностранную фирму переводчицей французского или, на худой конец, португальского, а вообще она, мол, всего лишь подрабатывает в том магазинчике часов, потому что отец ее неплохо обеспечивает, но обязательно нужно найти богатого и щедрого мужа. Алина смеялась над ее меркантильностью, и Пашке это нравилось. Ведь пока у него не было «лексуса», как у таинственного отца Тамарки.
Оказалось, что на самом деле они давно заметили, как он постоянно топчется около их магазина. Он отболтался тогда, снова придумав что-то уж совсем невразумительное, но так как градус выпитого уже давал о себе знать, эту ситуацию снова удалось прокатить. О недавнем случае, когда он пришел знакомиться прямо в магазин, но сбежал, они не говорили, но Пашка дал себе обещание, что потом, совсем потом, когда все наладится, обязательно расскажет Алинке об этом нелепом случае, и они будут долго и весело смеяться над неопытностью молодого влюбленного…
А вот первое впечатление о Тамаре у него сложилось не очень позитивное. Слишком деловая и громкая, выставлявшая напоказ свое «я», любительница поспорить по поводу и без, постоянно с ним, Пашкой, не согласная, к тому же демонстративно болтавшая о деньгах и мальчиках… Хотя при этом в остроте ума, серьезности суждений и жизненной смекалке ей было не отказать. Впрочем, первое впечатление часто бывает обманчивым.
Они допоздна гуляли по набережной Невы, смотрели на «Аврору», пригнанную в прошлом году из ремонта, бесчисленные вереницы огней на глади спокойной воды, и мечтали…
Но после стало довольно прохладно.
– Ну, по-моему, пора прощаться, – с серьезным видом сказала Алина, протягивая Пашке руку.
– Что, уже?.. – растерялся он. Ведь все только начиналось!
– Холодно, – просто ответила она, – да и домой уже пора. Завтра ведь рабочий день.
– Рабочий-рабочий, – закивала непослушной головой Тамара. Она явно перебрала, и ее уже клонило в сон.
– Видишь? – Алина указала глазами в ее сторону. – Я провожу ее. Ты не беспокойся…
– Я вызову такси, – тут же вызвался Пашка.
– О, да ты просто рыцарь! – уже плоховато выговаривая слова, заявила Тамара, держась за подругу. – А телефон будешь требовать? Учти, я всегда даю липовый! – И она икнула.
Алина улыбнулась.
– Я не против, – ухмыльнулся Пашка. – Но могу дать свой. – Он неотрывно смотрел на Алину, следя за ее реакцией. – Если захочешь, позвонишь мне. Да?
Алина еле заметно кивнула.
– С тобой было интересно, и ты смешной, – ответила она. – Я позвоню, обязательно.
Когда Пашка добрался до дома, он уже весь продрог, да и голова начала болеть, потому что спьяну слишком много курил. Но какой же он был счастливый!.. И как жизнь хороша!
Когда он зашел в квартиру, Ольга уже спала. На кухонном столе лежал пульт от ее телевизора, увеличительное стекло и записка: «Ну ты и фокусник!» А рядышком – еще один пульт, как две капли воды похожий на первый.
После обеда в среду Пашка сидел на работе, и эта самая работа валилась у него из его рук. Ничего не получалось. Из головы не выходили Алина и вся эта ситуация с параллельными мирами. Получается, в этой Мультивселенной есть целая куча Пашек, Васек, Лех, Харрисонов, сестер Оль и Алин… Алин?!
Но какую Алину любит он? Сложный был вопрос… почти философский. Однако ни одна женщина не поняла бы такую «философию». И с этим также рано или поздно придется разбираться.
– Ты какой-то рассеянный сегодня, – сказал шеф, стоя перед его столом и поправляя костюм. Он собирался на очередную встречу с клиентом, который опять там был чем-то недоволен.
«Выпендривается», – хмыкнул про себя Пашка.
– Не выспался, – ответил он, – был в поликлинике, анализы опять не очень. Э… почки.