Массажистка
Шрифт:
— Согласен. Но тоже при одном условии.
— Каком?
Их странный разговор велся настолько серьезно, что Антону даже стало смешно. — Ты меня сейчас все же поцелуешь.
— Антон! — вскричала она.
— Один поцелуй, Даша. И больше я тебя не трогаю. А вот ты будешь трогать меня везде, — продолжал он издеваться, видя как она теряет последнее терпение.
— Хорошо, — выдавила она из себя. — И ты мне дашь несколько дней на передышку и подготовку.
Тут уже он задумался, а сможет ли без нее эти несколько дней. Ладно, и их он готов потерпеть.
— Три дня, Даша. У тебя будет целых три дня, — согласился он.
— Согласна, — оставалась она предельно серьезной,
— А теперь, целуй.
Она приблизила к нему свое лицо и коснулась щеки губами.
— Издеваешься? — возмутился он. — Я просил тебя не клюнуть меня в щеку, а поцеловать в губы. По-настоящему, с языком, Даша.
И снова эта работа мыслей! Она еще не устала так много думать? Вроде как женщинам это не свойственно.
— Хорошо, — наконец, кивнула, и Антон возликовал мысленно. Это же его первая настоящая победа над ней!
Губы Даши приблизились к его вплотную. Она встала на мыски и положила руки ему на плечи. Уже одно это возбудило его дальше некуда. Сначала коснулась его робко, даже трусливо. Он же замер, боясь пошевелиться, разве что обнял ее за талию, привлекая к себе. Но ничего не делал сам, ожидая, как же она поведет себя дальше.
Язык ее лизнул его губы и проложил дорожку вперед, проникая в рот. Первый раз его так целовала девушка — сама, беря инициативу в свои руки. От прохлады ее языка крыша просто слетала, контролировать себя становилось невозможно. И Антон сдался — перехватил инициативу, переплел свой язык с ее, углубляя поцелуй, мечтая поглотить ее всю без остатка, не разрешая останавливаться, пока он того не захочет.
— Теперь отвезешь меня домой? — смотрела на него Даша блестящими глазами, и он видел, как тяжело вздымается ее грудь. Сам он вообще плохо соображал от крайнего возбуждения. Господь! Эта малышка одним поцелуем едва не заставила его кончить! Что же будет, когда она ему станет делать массаж? Но об этом пока он предпочел не думать.
— Поехали, — только и сказал, первый покидая комнату, в которой вдруг начал задыхаться.
Глава 6.1
Следующие три дня пролетели слишком быстро, даже стремительно. Даша по-прежнему уставала на работе, выкладываясь там по полной, а дома начиналась теоретическая часть, посвященная изучению тонкостей эротического массажа. Она ведь дала слово, и теперь уже не отвертишься. Сама мысль ей претила, но также она успела хоть немного, но узнать Антона. Он все равно от нее не отстанет, а вот жизнь может испортить даже очень. Так что, ей самой будет проще выполнять свою часть соглашения. Ну и успокаивала мысль, что ни на нее, ни на ее тело он теперь посягать не будет. Ведь обещал же!
В один из вечеров позвонила мама и испортила Даше настроение так, что в какой-то момент ей даже захотелось удавиться. Впрочем, к суициду у нее всегда было конкретное отношение, как проявлению наивысшей слабости и дурости. А удавиться, скорее, захотелось в моральном плане, настолько стало паршиво после разговора с родной матерью.
— Дарья, ты вообще в своем уме? — так мама начала разговор, и судя по тому, что назвала дочь полным именем, ничего хорошего ей он не сулил.
Даша как раз только вернулась с работы. И день сегодня выдался слишком напряженным. С двумя пациентами она едва не расскандалилась, когда те начали возмущаться очередями на массаж и слишком большим периодам, отведенным на одного пациента. Как могла, Даша пыталась внушить скандалистам, что можно приходить к определенному времени, а не заседать в очереди с утра. Но так и не получилось достучаться до их разума, а времени и нервы были потрачены. И тут еще мама со своим вступлением «Дарья». Но если бы Даша знала, что именно последует за этим, то, наверное, бросила трубку раньше, а то и вовсе не отвечала на звонок.
— Что случилось, мам? — испугалась она, опускаясь на диван, как была — в верхней одежде.
— Это ты мне расскажи, с кем связалась? Почему ко мне прибегает Лена, вся в истерике, слезах, и рассказывает, что какой-то бандит у тебя дома угрожает расправой ее семье?
Все опустилось внутри Даши. Можно было и не слушать дальше. Зная любовь сестры преувеличивать все до вселенских масштабов, она уже предвидела самое худшее.
— Мам, он не бандит…
— А еще Лена сказала, что ты спишь с ним из-за денег! — пригвоздила мать ее к дивану.
— А из-за каких денег, она тебе сказала? — моментально вскипела Даша, повышая голос. — И я не сплю с ним, если тебе интересно!
— Не ври мне! — закричала мама. — Она и про лифчик твой рассказала, и про то, в каком виде, полуголая, ты расхаживала по квартире. Ты чем там занимаешься, вообще, подрабатываешь проституцией?!
Голос матери звенел от гнева, а Даша терялась все сильнее, как обычно случалось с ней в стрессовых ситуациях. Понимала, что сейчас на ее голову сыплются необоснованные обвинения, высосанные из пальца больные фантазии сестры, но не могла защитить себя, не находила для этого слов.
— Мам, все совсем не так, — все еще пыталась оправдаться Даша, хоть и понимала, что через призму материнской злости вряд ли прорвется.
— Замолчи и слушай! — гаркнула родительница, и сразу в памяти всплыли школьные годы, а потом и студенческие, наполненные родительским диктатом.
Тогда Даша вела двойную жизнь, дома исполняя обязанности послушной дочери, а на стороне отрываясь по полной, но так чтоб никто и ни о чем не узнал. Но уже давно она была самостоятельной и считала, что родители оставили ее в покое. Получается, что нет. И вот сейчас она может сказать матери, что ее не касается жизнь взрослой и самодостаточной дочери, что указывать, как ей жить та точно не имеет права, но не получалось, мешали детские страхи, отголоски которых всколыхнули душу. В какой-то момент ей даже захотелось в туалет по-маленькому и это напугало сильнее всего. В детстве, в те редкие разы, когда сталкивалась с особо сильной материнской злостью, Даша несколько раз даже мочила штаны от страха. Ее мама умела выглядеть страшной как никто.
— Если ты не избавишься от этого богатого идиота, то можешь забыть сюда дорогу. Ты поняла?! Я не потерплю в семье проститутку и если надо будет, прокляну собственную дочь! Отец вон после ухода Лены даже разговаривать с тобой отказался. Но я молчать не намерена. Выбирать тебе, Дарья, или ты с нами, или ступаешь на скользкий путь легких денег, но уже без нас, без своей семьи. Жду твоего звонка завтра, чтобы узнать об окончательном решении!
Она повесила трубку раньше, чем Даша нашлась, что и как можно ответить. И она не удержалась к собственному стыду — намочила трусики.
В ванне, стоя под горячими струями душа, смывающих с лица слезы, Даша все размышляла, зачем Лена так поступила, зная деспотичность матери? Даже в детстве она себе такого не позволяла, хоть и частенько подставляла Дашу. Впрочем, от нее Даша все скрывала, как и от родителей, никогда в отношениях с сестрой не было доверительности. Но сейчас… Не потому ли та так злостно оклеветала ее, что изначально не собиралась возвращать долг Антону, что планировала это повесить на Дашины плечи? А тут появился он, четко обозначил свои намерения, разрушая тем самым планы сестры. Ведь тогда Даша видела, как сильно та испугалась. И истерика ее явилась следствием все того же испуга.