Мастер дальних дорог
Шрифт:
Глава XXI
После оказания женщине, так похожей на мать Артема, срочной медицинской помощи, она едва стояла на ногах, ее привели в кают-команию, чтобы поговорить. Военврач вообще настаивала на том, чтобы уложить несчастную в медкапсулу на пару-тройку дней, ее следовало окончательно привести в порядок. Однако юноша попросил Ольгу Петровну немного погодить, его буквально трясло от желания выяснить кто это такая и почему его так потянуло к ней. Понятно было бы, если бы это оказалась его мама, но она утверждает, что нет. Так
Несколько пришедшая в себя женщина пристально смотрела на Артема, нервно ломающего пальцы. Наконец, минут через пять, он немного взял себя в руки и спросил:
— Извините, но как вас зовут?
— Алевтина Сергеевна Анохина.
— Но это же девичьи имя и фамилия моей матери! — вскинулся юноша. — Она в 2002 году вышла замуж за француза Мишеля Дарнье! А в 2005 родился я! В Париже мама рожать не захотела, вернулась в Питер, чтобы родить в роддоме на Фурштадской, где у нее были знакомые врачи.
— Ну да, Михаил Степанович, отличный врач, я бы тоже туда легла, если бы довелось… — растерянно пролепетала Алевтина Сергеевна. — Но я никогда не встречала никакого француза и, тем более, не выходила за него замуж… Да я вообще замуж не выходила, жених погиб в 2006 в Дагестане, он офицером был! И детей я уж точно не имела…
— Ничего не понимаю! — потряс головой Артем. — Ваших родителей звали Анохин Сергей Александрович и Анохина Ирина Владимировна?
— Да.
— Это мои бабушка с дедушкой!
— Но как это возможно?! — вскинулась жещнина. — Послушайте, у меня действительно никогда не было детей! — она повернулась к внимательно слушающей их разговор Домогацкой. — Вот врача хотя бы спросите!
— Подтверждаю, — кивнула та. — Алевтина Сергеевна ни разу не рожала, это я могу утверждать с полной уверенностью.
— Да как же так?! — схватился за голову Артем. — У меня что, наваждение?!
— Давайте проведем генетический анализ, — предложила военврач. — Тогда мы точно сможем установить, родственники ли вы.
— Проводите!
Ольга Петровна, не говоря больше ни слова, поспешила в медблок, через десять минут вернувшись с каким-то небольшим длинным металлическим ящичком, оказавшимся генным анализатором. Все время до ее возвращения в кают-компании царило растерянное молчание. Эксперты задумчиво рассматривали то Артема, то его предполагаемую мать, иногда перебрасываясь короткими сообщениями через импланты. Что-то им в этой ситуации сильно не нравились, но что именно понятно не было. А сам юноша пребывал в полной растерянности, происходило что-то невероятное и даже пугающее.
Военврач быстро взяла кровь у Артема и Алевтины Сергеевны, загрузила в анализатор и через две минуты получила результат. Некоторое время она молчала, недовольно покусывая губы, затем негромко сказала:
— Согласно показаниям анализатора вы — мать и сын. Это какая-то мистика! Ничего не понимаю. Алевтина Сергеевна не рожала, я сама ее осматривала! Но ваши гены говорят об обратном…
— Кажется, я понял в чем дело… — вдруг подал голос Бор.
Все повернулись к нему.
— Только сначала мне
— Задавайте, — отозвалась она.
— Вы что-то говорили о том, что ваш жених погиб в 2006 году в Дагестане. А что там тогда было?
— Как что? Мусульманское восстание. Как раз недавно нашего президента убили, вместе него премьер стал, он, чтобы угодить американцам, требующим отпустить свободолюбивый Дагестан, приказал войскам отступить…
— Какое еще мусульманское восстание?! — выдохнул Артем. — Да там всегда тихо было!
— Понял уже? — поинтересовался Бор, как-то странно улыбаясь.
— Что я должен понять?!
— Она не с той Земли, что мы с тобой. История там другая. У нас президента не убивали и никаких восстаний в Дагестане не было.
— Параллельные реальности? — прищурился Артем, как-то разом успокоившись. — Тогда да, тогда понятно… У нас вы — моя мама, а в вашем мире детей у вас не было…
— Значит, в другом мире у меня родился сын?.. — не сдержала потекших по щекам слез Алевтина Сергеевна. Юноша кинулся ее утешать, все равно воспринимая эту женщину, как мать.
Эксперты довольно долго смотрели друг на друга остекленевшими глазами, похоже, до них дошло что-то очень важное. Они наблюдали, как Артем общается с матерью, рассказывая, как сложилась ее жизнь в его мире, и только минут через пять Карл Генрихович нарушил молчание:
— Теперь мне становятся ясны некоторые разночтения в рассказах бывших сослуживцев о тех или иных событиях, господа и товарищи. Мой фронтовой друг, Невеко Иван Миронович, вспоминал некоторые эпизоды, свидетелем которым я был, совсем иначе, чем я помню. Люди, которые, согласно моим воспоминаниям, погибли, согласно его — остались живы. Мы иногда смотрели друг друга, как на сумасшедших, но потом списали все это — я на его контузию, а он на мое ранение в голову. А оно вон в чем дело…
— Разные миры… — пожевал губами Моисей Соломонович. — Я однажды встретил Ицика Гольштейна, которого дома мог назвать даже другом, так он меня не узнал и сказал, что вообще в Бердичеве никогда не бывал, что я его с кем-то спутал. Я тогда решил, что обидел его чем-то и отстал, пусть живет своей жизнью. Но и подумать не мог, что этот Ицик на самом деле из другого мира…
— А кто мог? — скривился Леонид Петрович. — Я тоже сталкивался с подобными ситуациями, и хорошие знакомые меня не узнавали, и о важных событиях люди помнили совсем не то, что помнил я. Отсюда вывод. В Таору попадают земляне из разных параллелей нашей планеты, в каждой из которых история шла похоже, но во многих деталях не совпадала. Потому нет ничего удивительного в том, что здесь оказываются люди из разных времен, сегодня из девятнадцатого века, завтра из двадцать первого, а послезавтра — из двадцатого. Они не из разных веков, а из разных миров, течение времени в которых не совпадает! Существование параллельных реальностей доказано учеными почти столетие назад, но проникать в них мы еще не научились.