Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика
Шрифт:
— Радиву с крутилками не забудь, — ухмыльнулся гном.
А я кивнул, подхватил Гнедыша под узды, взял за руку Кису и неспешно направился к дальнему выходу из городка. Лишь отойдя на десяток шагов, обернулся и громко прокричал.
— Спасибо! Ещё увидимся, почтенный!
Гном махнул рукой.
— Да куда ты денешься, недотёпа?! Ступай! Мягкого камня тебе под ногами!
Глава 6. Руины, монстр и первая неудача
— Одинокая скала, — произнёс я, вытерев пот со лба. Полуденное
А впереди из земли торчала громадная каменная глыба, окружённая небольшим леском, в котором угадывались очертания руин древнего сооружения. По-настоящему скалой назвать глыбу сложно, но всё же она возвышалась над пологими холмами на добрые полсотни метров. Даже удивительно, откуда могла здесь оказаться эта глыба?
— Есть хоч-у-у, — протянула стоящая рядом со мной Киса. Девушка сняла шапку и накинула на голову тонкий шёлковый платок так, чтобы он прикрывал уши, и те не подгорели на солнце.
— Я же дал поесть, — перевёл я взгляд на эльфийку.
— Я выбросила эту гадость, — скривилась девушка, словно съела жабу.
— Ты выбросила банку с тушёнкой и сушёную воблу?
— В консерве мяса было на одну ложку, всё остальное — несъедобный жир. А рыба — гадость! — выкрикнула Киса. — Ни один эльфийский желудок не сможет переварить тухловысушенную рыбу.
— Вобла — это святое!
Я вздохнул и махнул рукой. Потом разберусь, каким нектаром кормить это неземное создание. Сейчас больше волновала скала.
Приложив руку к лицу на манер козырька, вгляделся в развалины. Вроде бы ничего опасного нет.
— Как бы на стража не напороться.
— Напороться? — переспросила Киса. — Он острый?
— Что? А-а-а, не. Я имею в виду, что не встретить бы его в самый неожиданный момент.
Эльфийка нахмурилась, явно обдумывая значение выражения. Её хорошо обучили русскому языку, но, видимо, не всему. Некоторые обороты остались для Кисы загадкой.
Киса вздохнула и заговорила:
— Даже бабушка ничего не слышала о нём, хотя ей сто восемьдесят лет, и она тоже раньше собирала древние безделушки.
— Да что знает твоя бабушка? — ухмыльнулся я и достал из седельной сумки флягу с водой и пряник. — Длинноухая старушка наверняка сидит себе в кресле-качалке у подножья великого древа за тысячу километров от нас и чай швыркает.
— Ничего и недалеко. У нас в Новомартыновске аптечная община. Тут всего день пешком.
Я нахмурился. Эльфы нечасто приглашали электриков, потому и забыл про общину. Почти все нелюди ставили крохотные общинки по всему миру. Длинноухие — для поставки лекарств и разных семян. Гномы — ремесленные общины, где потихоньку грызли землю в поисках глубинных сокровищ, слишком скудных, чтоб древние на них позарились, но столь необходимых нынешнему миру. Древние, если говорить честно, давно выкопали и выкачали из земли всё более или менее ценное. Легче найти железо, алюминий, стекло и прочие ресурсы среди руин их городов, но гномы не были бы гномами, если бы отступили. Им проще, чем людям в подземельях. Они лучше переносят духоту и глубинный жар и занимают меньше места. А города охраняют чудовища, и не многие готовы рискнуть туда соваться.
Тем временем Киса залезла в сумку и достала свёрнутую в несколько раз карту. Карта была не эльфийская, а человеческая. Во всяком случае, все надписи были выполнены на русском, да и обозначения привычны, да и делали длинноухие совсем другие бумаги.
Девушка развернула карту, опустила на траву и принялась водить по ней пальцем.
— Вот, это одинокая скала.
Киса остановила палец у жирной точки, обведённой красным карандашом. Рядом имелись надписи на эльфийском. Как-то залез в русско-эльфийский словарь, но через три минуты заболела голова, и захлопнул книжку. Мало того, что у длинноухих четыре наречия, и северные гайю не понимают сумеречных найфо, так ещё и совмещают иероглифы со слоговой азбукой. Говорят, у японцев похоже.
Скала была не единственной обведённой карандашом точкой. Таких много, а чуть севернее ещё и целый город заключён в кружок.
— Здесь отмечены все случаи, когда монстры убили или пытались убить искателей, пояснила Киса.
— Значит, там всё давно разграблено, — улыбнулся я и откусил от пряника.
— Это не значит, что мы должны обойти стороной. Вдруг нам повезёт.
Девушка замерла. Послышалось урчание голодного желудка.
— А это что у тебя? — чуть не даваясь слюной, протянула эльфийка. Её взгляд был прикован к прянику, как у кота к миске со сметаной на хозяйском столе.
Я ухмыльнулся, отломил половину и протянул девушке. Киса вгрызлась в печатный пряник с незамысловатой надписью «Мёд и клюква», а когда проглотила большой кусок, хотя я думал, что подавится, то протянула:
— Дага-а-арц.
— «Дагарц» это что? — с любопытством спросил я, ловя каждое эльфийское слово.
Девушка зажмурилась и проглотила ещё один кусок.
— Не дагарц. А дага-а-арц. Долгое второе «А». Это значит божественно.
— Дагаарц, — пробормотал я.
— Нет. Опять неправильно. Ты «А» два раза произносишь, а надо одно долгое.
Я тряхнул головой, отгоняя этот бред. Впрочем, у меня были хорошие учителя, и они много рассказывали о других народах земли, живших с нами задолго до прихода эльфов, гномов, орков и гоблинов. Народов, живущих и ныне, но далеко-далеко. У китайцев тоже разное звучание одной и той буквы меняло смысл слова.
— А что значит дагарц с короткими звуками?
— Само по себе ничего. Но дагарцат — значит большой.
— Ладно, пойдём, длинноухая госпожа, — произнёс я и смерил тощую девушку взглядом с ног до головы.
— Даже не думай, — покраснела как варёный рак Киса, прижав ладонью ткань платьица так, чтоб нельзя было заглянуть в вырез. — Я не отдамся тебе.
— Не сильно-то и хотелось, — усмехнулся я, подхватил за поводья Гнедыша и повёл к руинам.
Через час мы встали у самой границы. Красноватый кирпич торчал из земли сточенными от времени обломками там, где когда-то стоял забор. Сразу за ним к небу, словно пытаясь заслонить собой скалу, тянулись вверх клёны и берёзки, создавая небольшой лесок.