Мастер фиолетовых идей
Шрифт:
Глубокий темный ров тянулся через небольшой островок растительности напролом, к морю. Его черное, заполненное наполовину водой, нутро мрачно поблескивало в свете тревожно покачивающихся фонарей, которые точно древние исполины обступили каменный дом, лишенный высокой башни. Затяжная песнь неугомонного ветра сменилась протяжным воем, который тут же превратился в тихий плач. Крупные капли дождя, будто слезы, падали с неба на размытую поверхность промокшей насквозь дороги, где одиноко стоял брошенный автомобиль.
– Я просто предположила… тогда в самолете, я не думала, что… что… - слегка запинаясь, пробормотала Женя, подойдя к присевшему на корточки Стиксу, который с непроницаемым
Какое-то время он молча взирал на черную, как ночное небо, воду, словно искал в ее глубине ответы на свои вопросы. По его виду было практически невозможно определить, что именно творилось у него внутри. И это беспокоило Женю еще больше. Наконец он встал, расправил плечи и, откинув с лица мокрые завитки длинных волос, резко схватил растерянную девушку за руку, притянув к себе. Она чуть не поскользнулась, рискуя рухнуть в широкий темный омут, хранивший в себе тайну произошедших здесь событий.
– Идем, - скомандовал Стикс и потащил Женю к дому, не обращая никакого внимания на то, что она, следуя за ним, практически летит, едва касаясь ногами земли.
Взгляд его был прикован к единственному горящему на угрюмом фасаде здания окну. И чем ближе подходил он к крыльцу, тем мрачнее становилось его бледное лицо, с холодными щелками серых, как выжженный пепел, глаз.
Массивная дверь жалобно скрипнула, когда Стикс дернул ее на себя, судя по всему, она не была заперта. Очутившись в прихожей, он, не теряя даром ни секунды, стремительно направился в комнату старика-управляющего, она находилась чуть левее по коридору, и, как могла предположить Женя, именно в ней горела лампа, на которую так пристально смотрел ее спутник, прежде чем ринуться в дом. Очередная дверь беспрепятственно подалась вперед, освободив проход в небольшую, светлую комнату с ярко-желтыми занавесками по бокам окна, за которым, яростно барабаня в стекло, бушевал ливень. Люстра тихо жужжала, отбрасывая во все стороны яркие пучки золотистого света. Женя невольно остановилась на пороге, на мгновение зажмурившись. Стикс выпустил ее ладонь из своей как только они попали в дом, но все это время она следовала за ним, боясь потерять его из виду. Ей вообще было очень страшно. То, что случилось здесь за время их отсутствия, сложно было назвать приятным сюрпризом, и теперь девушка плохо представляла, как будут развиваться дальнейшие события. Однако подумать на эту тему ей не удалось.
Открыв глаза, Женя увидела жуткую картину, от которой сердце ее сжалось, а к горлу подкатился мешающий дышать ком. На забрызганном кровью полу, лежал опрокинутый на бок стул, к которому был крепко привязан прозрачным липким скотчем старый, избитый человек. Одежда его, сплошь усеянная багровыми пятнами, выглядела измятой, седые волосы разметались по немного сдвинутому ковру, на котором валялись осколки разбитого кувшина. В покрытом синяками, измученном лице его девушка с трудом узнала того жизнерадостного управляющего, которым он когда-то был. Упав на колени рядом с неподвижно лежащим телом, Стикс незамедлительно проверил пульс пострадавшего, после чего громко крикнул, не поворачивая головы:
– Принеси мою сумку из машины, быстро!
Женя резко рванулась к выходу, второпях налетев на косяк, соприкосновение с которым весьма болезненно отразилось на ее влажном от дождя и пота лбу.
– Осторожнее, - донеслось ей вслед.
Тряхнув головой, девушка быстро сориентировалась и бегом отправилась на улицу, туда, где на пустой, залитой лужами дороге остался их автомобиль. В салоне было темно и холодно. Легкая одежда, в которую облачилась Женя перед вылетом в Бельгию, сейчас оказалась очень не кстати. Тонкая черная
Стикс уже успел освободить старика от сковывавших его тело липких пут. Он положил управляющего на диван и, разорвав тонкий батист рукава, обнажил ему правую руку почти до плеча, затем вытащил из брюк ремень и сильно перетянул им ее чуть выше локтя. Девушка наблюдала, затаив дыхание, за тем, как он отточенными до автоматизма движениями достал из сумки маленькую белую коробочку, извлек из нее несколько стеклянных ампул и один тонкий шприц, после чего вколол поочередно все это в сильно выступающую толстую вену находящегося в бессознательности старика.
– Что теперь?
– шепотом спросила Женя, когда Стикс наконец закончил все необходимые процедуры и опустился на стул. Он смотрел на смуглое, пронизанное морщинками лицо человека, за жизнь которого ему только что пришлось бороться, и молчал. Затем поднял голову и тихо ответил ей:
– Теперь остается ждать, - в голосе его звучала грусть.
– Долго?
– Не знаю, все зависит от его организма. Несколько дней без воды и пищи… он очень ослаблен и обезвожен, надеюсь, что я не опоздал, - последние слова его прозвучали как-то отрешенно.
В комнате повисла гнетущая тишина, лишь шум дождя да тихое дребезжание раскачиваемого ветром стекла нарушали ее власть. Каждое мгновение было наполнено томительным ожиданием, прервать которое, казалось, никто не в силах. Стикс выглядел усталым: плечи его были опущены, голова наклонена, а мокрые пряди темных волос крупными кольцами спадали на осунувшееся лицо, в свете чрезмерно яркой лампы оно приняло неестественный бронзовый оттенок. Возле его тонких, сложенных в напряженную линию губ пролегли две глубокие морщинки, точно такие же, как и на высоком открытом лбу. Серые холодные глаза потускнели, лишь в самой глубине их по-прежнему виднелся блеск дрейфующего в бескрайнем море печали льда.
Женя подошла к нему и осторожно коснулась его руки. Ей хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но слова застревали в горле, не желая вырываться наружу. Ничего ни говоря, она молча обняла Стикса за шею, прижавшись подбородком к его затылку. Маньяк, убийца, сумасшедший ученый или инопланетный визитер… ей было все равно. Сейчас она видела перед собой уставшего, расстроенного мужчину и ей очень хотелось его поддержать. Он накрыл ладонью ее маленькую кисть, слегка сжав тонкие девичьи пальцы, и чуть заметно улыбнулся.
Сдавленный, хриплый кашель нарушил затянувшееся молчание. Женя моментально отдернула руки от Стикса и шарахнулась в сторону, будто ошпаренная. Он же, в свою очередь, вскочил со стула и склонился над приходящим в сознание стариком, который медленно поднял опухшие тяжелые веки и тут же встретился затуманенным взглядом с глазами своего хозяина.
– Ян… - слетело с его потрескавшихся до крови, трясущихся губ.
– Т-с-с-с… - Стикс заботливо поправил подушку под головой больного и слабо улыбнулся ему.