Мастер харакири
Шрифт:
Калинин наклонился над девушкой, заглядывая ей в лицо.
– Так и есть. Оксана, приемная дочь Кузьмина.
– Что? – не понял пожилой медик.
– Да это я так, – отмахнулся Калинин и назвал девушку по имени. – Скажи, кто тебя пытался убить? Хохлов?
Она моргнула глазами и едва слышно прошептала:
– Гуляев.
Все три врача накинулись на майора.
– Вы что? Девушка в таком состоянии…
– Все, все. Я понял, – Калинин поднес обе руки к груди, заверяя, что больше вопросов не будет.
Группа захвата топталась
Калинин попросил молодого лейтенанта побеседовать с соседями, а сам быстренько заполнил протокол осмотра места происшествия.
Когда медики забрали девушку, Калинин запер дверь и ключ передал соседям, наказав никому его не давать.
У самого из головы не выходила эта фамилия – Гуляев.
«Где-то я встречал эту фамилию. Ну правильно, – наконец вспомнил майор, стукнув себя по лбу. – Эта фамилия была записана на клочке бумаги, лежащем в столе у майора Синельникова. Там еще стояла дата и номер статьи за убийство. Ну, да. Точно. Александр Гуляев», – вспомнил Калинин и имя этого человека и с полпути домой резко развернулся и поехал назад в управление.
Информационный отдел был закрыт, и майор под честное слово выпросил у дежурного ключ. Пришлось дежурному вскрыть опечатанный сейф, где хранились запасные ключи.
Дальнейшее было делом техники.
Калинин взял распечатку и прочитал:
– Гуляев Александр Валерьевич, осужден за убийство при отягчающих обстоятельствах.
Дальше описывался способ убийства. Калинин чуть не зарычал от злости. Опять финский нож. Тот самый, по которому эксперты давали свое заключение. И разрез. Снизу вверх.
Теперь у майора не было сомнений. Неуловимый маньяк и Гуляев – один и тот же человек.
Выскочив из Ксюхиной квартиры, Гуляев захлопнул дверь и кинулся по лестнице вниз. Погони за собой не слышал, понял: тот кент с обрезом суетится возле Ксюхи. Значит, можно так не спешить. И только теперь Гуляев почувствовал, что ранен. В горячке, когда выбежал, не ощутил боли. Как будто ожог и что-то мешает в спине под правой лопаткой.
«Он все-таки зацепил меня, этот козел! Ну ладно. Я отомщу ему. Менты не замели его, так я отправлю на тот свет. И Ксюху, сволочь, убью. Он с ней остался». Гуляев левой рукой дотянулся до раны. И сразу почувствовал: пальцы стали липкими.
«Кровь. Только этого мне не хватало». – Он приоткрыл наружную дверь, выглянул в темный двор.
Холодная осенняя ночь. А он в тонких спортивных брюках, домашних тапочках и майке. Ничего не скажешь, хорош наряд для ночных прогулок.
И Гуляев решил вернуться в квартиру и переодеться. Да и рану надо бы прижечь йодом. Оставаться в подъезде под лестницей было большим риском, но деваться некуда. Он решил рискнуть, подождать, когда этот парень с обрезом уйдет.
Забившись в темный угол под лестницей, он лег на холодный цементный пол, прислушиваясь ко всем звукам. Услышал, как хлопнула дверь и по лестнице пробежал тот парень с обрезом. Потом приехала «Скорая». Потом менты, как всегда, с бесполезным шумом – сиреной и мигалкой. Их было трое, при полной боевой выкладке. Громко затопали ботинками по лестнице, поднимаясь на второй этаж.
Потом приехал еще один.
Гуляев терпеливо ждал. Когда врачи на носилках пронесли Ксюху в машину, он услышал, как менты вышли на площадку, заперли дверь и один сказал:
– Ключ от этой квартиры никому не давайте. Если что, звоните мне немедленно.
«Это он говорит про ключ от Ксюхиной квартиры. Значит, не заберет его с собой». Гуляев от радости готов был захлопать в ладоши. Менты, как всегда, – олухи.
Когда менты уехали, он еще некоторое время сидел в своем укрытии и чувствовал неудержимый озноб. Его трясло.
«Это меня колотит от потери крови. Ну подожди, козел гребаный! Я еще тебе выпущу кишки», – мысленно пригрозил Гуляев Лешке.
Мягко ступая тапочками по лестнице, Гуляев поднялся на второй этаж, припал ухом к соседской двери. Услышал какой-то разговор.
Время было позднее. Хозяева двух других соседских квартир спали, и за их дверями тихо. А тут не спят.
Гуляев позвонил. Прислушался.
Сначала мужской голос:
– Кто это может быть?
И тут же женский, старческий:
– Да это, наверное, опять милиционеры.
Потом он услышал шарканье ног, щелчок замка.
Как только дверь открылась, Гуляев быстро вошел, едва не сбив с ног старуху в длинном халате. Не давая ей опомниться, спросил:
– Менты вам ключ оставили?
– От сто седьмой квартиры? – глядя на него ошалелыми глазенками, спросила старуха.
– Да, да. От сто седьмой.
Старушка заартачилась.
– Но они не велели никому давать его. Я не могу…
Гуляев схватил ее за тонкую, хлипкую шею одной левой рукой.
– Я придушу тебя, старая ведьма! Гони ключ!
На шум в коридор вышел толстый бородатый мужлан в полосатой пижаме. Увидев, что происходит, он попытался скрыться в комнате.
Но Гуляев, бросив старуху на пол, кинулся за ним, догнал уже в комнате, не давая закрыть дверь.
– Ты куда бежишь? – прохрипел Гуляев. Схватив первое, что попалось под руку, ударил его по голове.
В руке оказалась ваза из толстого стекла.
Бородатый свалился на пол. Из головы хлынула кровь.
– Полежи пока, падла! – прорычал Гуляев. Забежав в кухню, он схватил с буфета столовый нож с длинным лезвием для резки мяса.
– Не могу изменить своим привычкам, – проговорил он сам себе и вернулся в комнату, где лежал бородатый. Ударил его в живот и сделал свой коронный разрез.
Когда на ковер выползли кишки, злорадно усмехнулся.
– Ты мне так больше нравишься. – Он похлопал ладонью бородатого по щеке и вышел в прихожую, где лежала старуха.
– Очнись, старая! – Гуляев несколько раз ударил ее по лицу и, как только она издала слабый стон, потребовал: – Ключ? Мне нужен ключ от сто седьмой квартиры.