Мастер харакири
Шрифт:
– Сядьте и успокойтесь. И не кричите. – Он подвинул ей стул. Сам сел на другой. Она тоже села, смотрела на него, как на монстра из фильма ужасов.
– Я прошу вас уйти из моей квартиры. Сейчас. Немедленно.
– Надя, позвони в милицию, – послышался из спальни голос старика.
Лешке захотелось пойти и придушить его. «Вот не спится старому черту!»
Надежда Павловна вскочила со стула, подбежала и, чуть приоткрыв дверь, зашипела змеей:
– Да спи ты, наконец, папа! Надоел уже. – Потом закрыла дверь, вернулась к своему стулу и спросила
Лешка от удивления раскрыл рот.
– Я? Мента?
Надежда Павловна погрозила ему пальцем и сказала с такой уверенностью, что Лешке стало не по себе:
– Вы! Вы! И не отказывайтесь. Не врите.
– Да я и не вру, – Лешка приложил руки к груди, но это не убедило Надежду Павловну. Не верила она.
– убили в машине возле подъезда. Ножом. И этот окровавленный нож милиционеры нашли у вас под ванной, завернутый в тряпку. Ну? Что вы на это скажете?
Лешка раскрыл рот, переваривая услышанное от соседки. С радостью бы решил, будто врет она. Да Надежда Павловна – женщина серьезная. Он схватил учительницу за плечи.
– Что ты сказала? Нож под ванной?
Она тоже ответила грубостью:
– А чего слышал. Вот такой здоровенный нож. Весь в крови. Милиционеры сказали, ты этим ножом убивал людей.
– Козлы они, твои милиционеры!
– А ты кто? – Она впилась в него чуть прищуренными глазами, словно рентгеном просвечивала его.
– Это Ксюха, сука, подложила нож. Ее работа. А я никак не пойму, чего она в ванную то и дело бегает со своей сумочкой.
Надежда Павловна молчала. У нее страшно разболелась голова, и сейчас она страстно хотела одного: чтобы этот парень, которого она знала со дня переезда сюда, как можно скорей убрался из ее квартиры. А лучше бы и из жизни.
– уходите. Я прошу вас. Оставьте меня в покое. Разбирайтесь сами и с милицией, и со своей Ксюхой. И вообще…
Из спальни что-то подсказывал ей старик, но Надежда Павловна не слышала его. Она села за стол, уронила голову на руки и горько заплакала. Почувствовала себя вдруг такой обделенной в жизни и обиженной.
Она даже не подняла головы, когда Лешка вышел. Он сам захлопнул за собой дверь.
Выплакавшись, она достала из кармана халата клочок бумажки, на котором майор Калинин записал ей свой телефон. За шнур подтянула с другого конца стола аппарат, набрала номер и совершенно опустошенным голосом сказала в трубку:
– Мне Александра Васильевича…
Этот поздний визит Лешки напугал Ксюху. Она раздумывала, открывать ли ему? Видно, менты еще не побывали у него дома, иначе бы он сейчас не стоял перед ее дверью, а корчился с отбитыми почками на нарах. Но раз он пришел, значит, не знает про нож. Хотя вид у него какой-то возбужденный… Она открыла дверь. Открыла, сама не понимая, для чего. На худой конец можно было притвориться будто не услышала звонка. Легла спать. И вообще, чего ему надо? Скорее всего этот вопрос и заставил ее отпереть замки.
– Зачем ты пришел так поздно? – спросила она, напрочь забыв об элементарном гостеприимстве.
Но он вошел без приглашения. Ксюха и глазом не успела моргнуть, а он прошмыгнул мимо нее сразу в комнату. Она быстро закрыла дверь, побежала следом.
Из расстегнутой сумки торчал обрез.
– Разве ты мне не рада? – Он нарочно улыбался, видел, что она злится. – Думала, я уже в ментовке?
Она попыталась изобразить непонимание.
– Леша, ты что? – И смотрела на него такими невинными глазами, что Лешка уже готов был поверить во что угодно. Даже в то, что менты сами подкинули ему тесак, чтобы навесить на него убийство их коллеги. И, возможно, поверил бы ей, если б…
Он вышел неожиданно. Так, во всяком случае, казалось ему. Но не Лешке. Лешка ждал, он уже догадывался и, увидев его, мигом выхватил из сумки заряженный обрез. Послышался металлический щелчок курков.
Возле двери, ведущей в другую комнату, стоял парень такого же, как и Лешка, роста, в спортивных брюках и майке. Широкие плечи. Накачанные мускулы. С таким попробуй схлестнись врукопашную, особенно когда в руке у него здоровенный кухонный нож. Им он поигрывал, будто собирался напасть.
Вид направленных стволов заставил его остаться на месте. И только глаза у маньяка сверкали, этим блеском выдавая затаенное желание убивать.
Теперь они двое. Друг против друга. Между ними Ксюха.
– Ну зачем, зачем ты вышел? Ведь я тебе не велела выходить. Я бы все как-нибудь уладила. – Ее лицо было испуганным. Как вести себя? У одного в руке обрез. У другого нож. И тот, и другой могут прикончить ее.
– уладила? Как? Опять через постель? – ухмыльнулся парень с ножом, не сводя с Лешки глаз, как бы выбирая удачный момент, чтобы ударить.
– Скотина! – тихо проговорила Ксюха. – Ведь я это делала для тебя. Чтобы спасти твою шкуру. А теперь ты же меня и попрекаешь. Вот она, мужская благодарность. – И Ксюха обреченно опустила голову, словно подставляя ее под топор палача.
Лешку переполняла обида. Вот, стало быть, для кого она это сделала. Убийца он. Она любит убийцу. Но чем он лучше его, Лешки?
– Здорово сработано, – сказал Лешка.
А парень с ножом оскалился в злой улыбке.
– Тебе нравится? – спросил он.
Не обращая внимания на его вопрос, Лешка продолжил:
– Теперь я понимаю, зачем ты меня откопала из могилы. Хорошая задумка. Чтобы в нужный момент подставить меня как убийцу всех тех, кого прикончил он своим ножом. Подождала, пока я доберусь до Маная.
Теперь парень рассмеялся.
– А зачем ты еще нужен? Ведь тебя все равно или менты загребут, или за убийство авторитета бандиты грохнут…
– Так, значит? А вы свой приговор вынесли мне? – Лешка посмотрел на Ксюху. Все пытался заглянуть ей в глаза, но Ксюха не поднимала головы. Стояла, молчала и прятала глаза от него.
– Эх, – Лешка помотал головой, поражаясь коварству молодой девушки. – Следила за мной. Звонила мне по ночам. Проверяла, дома ли я.
На этот раз она вскинула голову, спросила: