Мастер харакири
Шрифт:
– А папа?
– Пойдем, сынок. Папа придет к нам.
Когда они ушли, Манай успокоился и сказал, усмехнувшись:
– Я понял. Ксюха, сучка, тебя отрыла. Не зря крутилась на стадионе. Высматривала, подлюка.
– Теперь разве это важно? – спросил Лешка.
– Наверное, уже нет, – сказал Манай.
И вдруг Лешка увидел, что Манай бросил короткий напряженный взгляд мимо него.
Когда он влетел в комнату, заметил, что она проходная. Из нее выходила еще одна дверь в другую комнату.
«Там кто-то есть. Вот откуда спокойствие Маная и его жены. Он перехитрил меня. Кто-то из его псов охраняет авторитета даже дома. Значит, этот охранник пришел сюда раньше меня. А, черт!»
Резко отскочив в сторону, Лешка прыгнул за старинный дубовый комод и упал на пол. И сейчас же раздался выстрел.
Пуля зацепила левый бок, распоров куртку, и ударила по углу комода, отщепив маленькую чурочку.
«Вот, сука! Задел меня». – Лешка почувствовал жгучую боль в боку. Куртка стала намокать от крови.
Манай бросился назад в кухню, матеря оттуда охранника за то, что так долго не выходил и не пристрелил Лешку. Пообещал после разобраться с ним.
И тот занервничал. Выпустил еще пару пуль, но в Лешку не смог попасть.
Дубовый комод защитил его.
«Неужели этот гад надеется остаться живым?» – злился Лешка на Маная, кричавшего из-за двери угрозы и ему.
Охранник стоял в дверном проеме, и едва Лешка пытался встать, стрелял в него, причем пули ложились довольно точно, и Лешка понял – лучше не рисковать. У охранника пистолет, и перезаряжать ему не надо, пока не кончится обойма.
«Вот привязался. Того гляди, башку прострелит», – думал Лешка, перезаряжая стволы. Вставил патроны, гильзы предусмотрительно убрал в карман. Потом можно будет выкинуть.
Он взвел курки и лег на пол, увидел из-под комода ноги охранника. Тот стоял в дверном проеме.
«Ясно, гад, где ты. Только дверь тебе не поможет». Лешка чуть высунул стволы из-под комода и выстрелил в дверной проем сразу из двух стволов. Понял, заряд крупной дроби достиг цели.
Охранник истошно заорал, и тут же послышался грохот падающего тела.
«Так тебе и надо, гад! Сам виноват. Ранил меня».
Матюки из кухни Маная, визг из ванной его жены, стоны истекающего кровью охранника – все смешалось.
Лешка быстро поднялся с пола, кинулся к сумке, которую уронил при падении. В ней лежали запасные патроны. Еще подумал: «Прелесть двустволка. Бьет что надо».
Понимая, что все произошло не так, как он рассчитывал, Манай испугался, навалился плечом на дверь, не давая Лешке войти в кухню, кричал:
– Ты хорошенько подумай, на кого ружье наставляешь! За меня братва тебя и в тюрьме кончит. Слышь, ты? Забирай деньги и уходи. Слышь?
Лешка со всей силы толкал дверь. Ответил:
– убью тебя, козла, потом уйду.
И Манай уже понял, отговорить этого настойчивого парня не удастся. Закричал жене:
– Света! Позвони в ментовку скорей. Пусть цапнут этого психа.
Вся эта возня продолжалась не более пяти минут, но Лешке это время показалось неимоверно долгим.
«Черт! Надо уходить. Соседи могут услышать шум и позвонить в ментовку». Он толкнул дверь раз, другой.
Манай был сильней, а перед лицом смерти силы удвоились. Понимал, если войдет этот страшный человек, ему конец.
– Вот, сука! – выдохнул Лешка и отошел на пару шагов, позвал: – Эй!
– Чего тебе? – глухо отозвался из-за двери Манай.
«Так. Он стоит возле ручки». Лешка глянул на дверь, прикидывая, как должен стоять Манай. Прицелился на уровне груди и выстрелил сразу из двух стволов.
Крупная дробь разворотила в тонкой двери здоровенную дыру, но Манай был еще жив.
Лешка быстро перезарядил обрез.
– Сейчас, сволочь! За все получишь. И за мать, и за Колобка, и за меня. Авторитет долбаный!
Ударив ногой по двери, чуть просунул в образовавшуюся щель стволы, выстрелил и сразу понял: теперь не промахнулся.
Манай навалился на стол, опрокинув на пол и коньяк, и хрустальную вазу с фруктами. Все. Конец авторитету.
Вообще-то, не следовало оставлять свидетелей. Жена Маная и мальчик наверняка запомнили его лицо. Кувыркаясь по полу в комнате, он уронил с головы шапку.
Но Лешка не стал убивать девицу и ее сына, поднял свою вязаную шапку и, спрятав обрез в сумку, быстро вышел из квартиры.
На проспекте удалось поймать такси. Он уселся на заднее сиденье и назвал адрес, велев водителю ехать быстрее.
Рана была неглубокой, однако кровь текла обильно. Лешка рукой старался зажать рану, но кровь уже стала стекать на сиденье. И Лешка подгонял водителя.
Еще издалека он увидел две милицейские машины с мигалками на крышах и машину «Скорой помощи».
Они стояли напротив его подъезда, метрах в двадцати.
«Опять что-то случилось», – подумал он и велел водителю остановиться здесь. Не захотел подкатывать к подъезду.
«Тут всего-то ничего. Можно и ножками дотопать».
Водителю с самого начала не понравился этот угрюмый, неразговорчивый пассажир. Подозрительный он какой-то. Сидит, весь съежился. Того и гляди долбанет чем-нибудь сзади по башке. Даже пожалел, что посадил его.
Лешка быстро вылез, и водитель облегченно вздохнул, но когда этот угрюмый парень швырнул ему в окно сотку, не вытерпел, крикнул ему вдогонку:
– Слушай ты, говнюк! Накинуть за спешку забыл!
Но угрюмый парень даже не оглянулся и ничего не ответил.